Госпожа Рекамье

Тихое счастье в Кьяйе: Жюльетта провела полгода у своих друзей Лефевров — богатого семейства, поселившегося в Неаполе в царствование короля Жозефа, процветавшего при короле Иоахиме и не пострадавшего от восстановления Бурбонов. Шарль Лефевр был активным дельцом, благодаря которому в Изола ди Сора была устроена ультрасовременная и процветающая бумажная мануфактура.

Об этой тихой и элегантной жизни на берегах одного из красивейших заливов мира нам мало известно. Всем там было хорошо. Катались на лодках, каждый вечер поднимались на Капо ди Монте посмотреть на закат, читали, писали, и даже добряк Балланш согласился с тем, что залив — несравненной красоты. Жюльетте пришла в голову мысль совершить паломничество на мыс Мизена, где происходит действие одной из главных сцен «Коринны». По рассказам Амелии, отправились на лодке со всеми удобствами, в прекрасную погоду, по пути сверяясь со Страбоном, томик которого захватил с собой Балланш. Велико же было всеобщее разочарование, когда экспедиция наконец достигла мыса — ничем не примечательного языка суши с несколькими чахлыми тополями. Усевшись под деревом, г-жа Рекамье велела перечитать сцену из «Коринны», и все согласились с тем, что г-жа де Сталь наверняка здесь не была: описанный ею пейзаж был гораздо живописнее настоящего.

Одним из замечательных событий той поездки было представление г-же Рекамье и ее племяннице молодого археолога, друга Лефевра, — Шарля Ленормана. Сын безвременно скончавшегося парижского нотариуса, он получил солидное классическое образование, казалось, ему уготовано блестящее будущее как ученому: во время прогулок в Геркуланум, в Пестум и к мнимой могиле Сципиона молодой эрудит, надо полагать, произвел впечатление на Амелию, бывшую двумя годами его моложе. Завязался ли их роман уже тогда? Он пришелся кстати: Жюльетте незадолго до отъезда из Рима пришлось разрешить небольшую любовную проблему, вызванную ее племянницей: друг Делеклюз, остановившийся в июне на несколько дней в Вечном городе по пути в Париж, признался г-же Рекамье, что влюблен в Амелию. Он явно не понял, что не имел никаких шансов на взаимность. Жюльетта ему это объяснила и осторожно развела руками эту тучку… Этьен очень скоро вернулся к своим холостяцким привычкам.

***

Хотя молчание между Жюльеттой и Рене не нарушалось, у прекрасной путешественницы не было недостатка в новостях из Парижа. Вчитываясь в послания, которые она регулярно получала от трех своих верных друзей — Матье, Адриана (проводившего отпуск во Франции) и герцога де Дудовиля, — она могла составить представление о том, какую линию поведения избрал для себя «несчастливец», как они его называли…

Тому же пришлось прервать праздное времяпрепровождение, которому он несколько дней предавался в Невшателе: Людовик XVIII был при смерти. Жюльетте сообщил об этом герцог де Дудовиль. Умирающий король держался очень мужественно, до конца исполнив долг правителя. Министрам он завещал ничего не менять, продвигаться прежним курсом и придерживаться существующего порядка, ведь возврат к прошлому невозможен. «Не думаю, что г-н де Шатобриан может на что-то надеяться, по крайней мере, сейчас, — писал герцог, — и для г-на де Монмо… расклад не слишком удачный. Но для последнего все скорее может перемениться».

Вскоре после смерти короля (16 сентября 1824 года) Матье послал Жюльетте траурные украшения, поскольку, вернувшись в Рим, она была обязана, как и прочие дамы из французской колонии, оплакивать утрату своего государя вплоть до следующей коронации.

«Я с сожалением покидаю прекрасную Италию…»

Вновь поселившись в Риме и решившись провести там вторую зиму, Жюльетта сняла у своего друга лорда Киннэрда прекрасные апартаменты в палаццо Колонна, на Корсо. Она очень удобно устроилась в этом внушительном жилище в стиле барокко, с монументальным порталом и колоннадой, в котором к тому же помещалась галерея живописи, высоко оцененная Стендалем. Затмило ли собой все это великолепие очарование улицы Бабуина?