Госпожа Смерть. История Марии Мандель, самой жестокой надзирательницы Аушвица

В 1940-х годах это здание было одним из самых внушительных в квартале. В ходе подготовки к судебному процессу интерьер был переоборудован под зал суда. Была построена специально приподнятая платформа со сторонами для защиты и обвинения. Перед скамьями подсудимых установили длинную доску, на которой можно было делать заметки, держать книги, блокноты и карандаши. По углам и позади подсудимых стояли охранники в форме. Столы адвокатов располагались впереди на нижнем уровне, под подсудимыми и судьями, а с одной стороны стоял длинный прямоугольный стол для прессы. Деревянные стулья для зрителей были расставлены рядами внизу.

Для судей был сооружен внушительный судейский стол. Два больших круглых светильника на ножках по обе стороны освещали процесс. Над судейским столом, на темной панели, окруженной светлыми стенами, красовался польский орел. За спинами подсудимых находились большие окна, расположенные от двери до потолка, через стекло легко доносились звуки улицы. Один из зрителей отметил, что, хотя было довольно пасмурно, часто было трудно разглядеть подсудимых, потому что они сидели прямо перед окнами и оказывались против света³.

Ян Брандис вспоминал, что такое большое количество преступников, которых судили в одно время, вызывало огромный интерес⁴. Судебный процесс был открыт для публики, и каждый день выдавалось небольшое количество разрешений на вход, которых совсем не хватало, чтобы насытить спрос. В результате все здание было подключено к радио, а на улице установили громкоговорители, чтобы транслировать ход процесса людям, собравшимся на ступенях. Каждое слово переводилось на четыре языка – русский, французский, немецкий и английский, и за процессом наблюдали многочисленные международные делегации и корреспонденты⁵.

Судебный процесс был распланирован до 20 декабря 1947 года. Каждый день судебные заседания делились пополам, начинаясь в девять утра. В полдень делался двухчасовой перерыв, после чего начиналось второе заседание, продолжавшееся до семи или восьми часов вечера⁶.

Вместе с Марией на процессе присутствовали сорок обвиняемых, в том числе Артур Либехеншель (второй начальник лагеря), Максимилиан Грабнер (глава лагерного гестапо), доктор Иоганн Кремер (лагерный врач), Ганс Аумайер, Карл Мёкель, Эрих Мусфельдт (начальник крематория), а также женщины-надзирательницы Тереза Брандль, Луиза Данц и Алиса Орловски.

За тридцать минут до начала каждого заседания обвиняемых доставляли из Монтелюпиха в обычных армейских грузовиках с брезентовым покрытием, уставленных жесткими деревянными скамьями. Их выгружали в задней части здания.

Ежи Людвиковский, в то время студент, стоял в толпе сзади и наблюдал, как заключенные выходят из грузовиков. По обеим сторонам пешеходной дорожки были сооружены заграждения из колючей проволоки, и обвиняемые шли по этому туннелю, отделявшему их от публики, «которая наверняка разорвала бы их на куски, поскольку настроение граждан было очень агрессивным»⁷. Мужчины были одеты в зеленую форму вермахта без знаков отличия. Женщины были одеты в гражданскую одежду. Некоторые несли в руках бумаги или блокноты.

Маргит вспоминала, что женщинам, обвиняемым по делу, выдали новую одежду для суда – светло-серый костюм и белую блузку.

– Я помню Марию в тот день, когда она их получила. Наряды были симпатичные, она ими гордилась. Это же не тюремная одежда⁸.

Разгрузка заключенных была снята на камеру. В ноябре погода мерзкая; слякоть и снег покрывают лестницы и дорожки, и кажется, что здесь холодно и скользко. Охранники быстро заталкивают заключенных в здание. Их охраняют, но наручники не надевают. На некоторых женщинах шарфы, у некоторых – меховые горжетки. Из грузовика, на котором их привезли, им приходится прыгать вниз. Алиса Орловски, чей вес и возраст не позволяли ей грациозно выйти из грузовика, неуклюже опускается на спину и спрыгивает на тротуар⁹.

Также можно увидеть, как из грузовика выходит Мария Мандель. Ее сопровождают вооруженные охранники, она одета в шерстяной плащ, а под правой рукой держит толстую пачку бумаг. Мандель стоит прямо, ее волосы тщательно уложены, выражение лица мрачное, но решительное, рот закрыт, походка целеустремленная. Заседание должно вскоре начаться.

Глава 82 Суд идет

Подзащитные все время сидели с непроницаемыми лицами, словно ждали автобуса на остановке.

Бен Ференц, прокурор на Нюрнбергском процессе¹

Существует огромное количество кинозаписей и фотоснимков Второго процесса по делу Аушвица. На одной из фотографий Ян Зен, одетый в темный костюм, со сцепленными перед собой руками, с волевым овальным лицом с точеными чертами лица и густыми бровями, сосредоточенно следит за ходом процесса.