Госпожа Смерть. История Марии Мандель, самой жестокой надзирательницы Аушвица

Больше всего ее потрясли показания бывшей заключенной Станиславы Рахваловой. Когда Мария узнала, что Рахвалова обвинила ее в проведении выбраковки в газовые камеры, она расплакалась, что было отмечено в отчете ⁵.

По инициативе Зена Марии настоятельно рекомендовали написать отчет о своей деятельности в системе концлагерей⁶. Этот документ был закончен до суда, но уже после начала ее разговоров с Зеном в период между 13 июня и 19 июля 1947 года.

Высказывания Мандель ясно показывают ее желание манипулировать событиями и искажать восприятие своих действий, а также показывают скрытый страх перед тем, что может ждать ее впереди.

Я считала и считаю по сей день, что справедливость существует. Я пыталась помочь людям, особенно в Аушвице. Не все [хорошие люди] были хорошими, и среди них было много тех, кто делал все наперекор приказам. Они никогда не задумывались, что причиняют вред в первую очередь себе, а также своим товарищам по заключению.

Совершенно очевидно, что в таком большом лагере должны были быть порядок и дисциплина. Я помогала многим заключенным как могла, всеми способами. Я также надеюсь, что среди множества людей все еще есть хорошие люди, которые когда-то знали меня. Сама я не могла отдавать приказы. Во всех вопросах я зависела от коменданта. Я также не могла всегда знать, что происходит в лагере, ведь он был слишком велик. Я никого не убивала и всегда старалась облегчить жизнь заключенным.

Я вступила в СС только ради возможности заработать деньги и никогда не занималась политикой.

Сейчас это моя восьмая по счету должность, мне пришлось испытать все, пройти через тяжелые времена: заключенные, тюрьма, бункер, лагерь. Впереди меня ждет самое худшее, и такова моя дальнейшая судьба⁷.

По мере приближения суда сторона обвинения предоставила адвокатам обвинительное заключение и список свидетелей по каждому подсудимому. Когда адвоката Яцека Канского спросили, почему так мало показаний в пользу защиты, он ответил:

– Вероятно, обвиняемые не просили свидетелей или не знали никого, кто мог бы дать нужные показания. Если бы у них были свидетели, от них бы потребовали обычного рапорта или протокола⁸.

В итоге мало кто мог обеспечить Марию нужными показаниями, которыми Рымарь мог бы воспользоваться, чтобы объяснить или оправдать ее действия.

В ноябре 1947 года были вынесены последние обвинительные заключения. Начало процесса было назначено на 24 ноября 1947 года, и официальные лица заявили, что отныне он будет называться Вторым процессом по делу Аушвица.

Глава 81 Процесс

Я стою перед польским судом в первый и, возможно, в последний раз в своей жизни.

Я не знаю, какое решение будет вынесено.

Я лишь верю в справедливость.

Мария Мандель¹

Мария на суде не выглядела испуганной – она вообще никак этого не показывала. Но я очень хорошо ее знала, поэтому старалась помочь. Она старалась не показывать своего страха.

Маргит Бурда²

В XXI веке здание, где проходил суд над персоналом Аушвица, превратилось в ухоженный национальный музей. Расположенное напротив библиотеки знаменитого Ягеллонского университета, сегодня оно используется для различных увеселительных мероприятий, и только шипы от голубей на крыше намекают на изначальную, более мрачную, его цель.