Госпожа Смерть. История Марии Мандель, самой жестокой надзирательницы Аушвица

На скамьях в три ряда сидят обвиняемые в совершении военных преступлений. Белые таблички с высеченными именами указывают на их места. В первом ряду сидят высшие чины, в задних рядах – низшие чины и вспомогательный персонал. Первый обвиняемый с конца – бывший комендант лагеря Артур Либехеншель. Следующей в очереди Мария Мандель, затем Аумайер, Мёкель и Грабнер.

Ян Брандис позже отмечал, что на скамье подсудимых в Кракове сидели люди из всех слоев общества: профессора, официантки, клерки, торговцы и т. д. Подсудимые, за исключением руководителей, были «мелочными, простоватыми и грубыми»².

На всех подсудимых большие черные наушники для перевода. На одном из снимков Либехеншель и Мандель сосредоточенно смотрят вниз. На Мандель, похоже, поверх блузки надета тяжелая шерстяная кофта в горошек. Ее прическа такая же, как и всегда.

С другого ракурса видно, что заключенные держат перед собой большие стопки бумаг. Провода наушников протянуты через доску стола от их ушей и подключены к круглым розеткам на полке.

Перед столом с документами стоят операторы и пресса, у некоторых из них кинокамеры, направленные на подсудимых. Полицейские, стоящие на страже порядка, одеты в головные уборы с ремешками из черной лакированной кожи. Их униформа выглядит довольно зловеще.

Зрители, которым посчастливилось получить пропуск в зал суда, сгрудились на скамейках, как сельди в бочке. Скамьи для зрителей и обвиняемых выглядят неудобными, с прямыми деревянными спинками.

Судейская коллегия выглядит внушительно. Мужчины одеты в тяжелые церемониальные облачения, с бархатными шапочками и причудливо повязанными шарфами на шее. Перед главным судьей – огромный медальон³.

От кадров кинохроники впечатления еще более яркие⁴. Сначала обвиняемые в основном спокойны, безучастно смотрят вперед. Исключение составляет Мария, которая время от времени оживленно разговаривает со своими соседями, Либехеншелем или Аумайером. Либехеншель, комендант, остается спокойным и уравновешенным, ведет себя благопристойно.

Макс Грабнер, напротив, производит крайне негативное впечатление. Спустя годы Ян Брандис восклицает:

– Он был трусом! Он пытался любой ценой защититься от свидетельских показаний. Он вел себя бесчестно!⁵

Перед нами снова Мандель, которая моргает, но не часто. Видно, как она дышит. Тяжело сглатывает. Под нижней губой появляется ямочка. Ее лицо полнее, чем предполагалось. Она слегка сложила руки под столом; не сжимает кулаки.

Ее дыхание частое; она дышит ртом, иногда с задержкой. Ее глаза слегка прищурены. Кажется, что она вздрогнула, но не сильно. Видны ее вздохи, почти дерганые, торопливые.

Ресницы Марии отливают золотым цветом, а на лице нет макияжа.

Глава 83 Вступительная речь

Один за другим обвиняемые вставали и с тихим jawohl подтверждали свои личные данные. Как правило, все заявляли о своей невиновности.

Большинство из них отрицали некоторые факты или соглашались с ними, но прибегали к защите под названием «я лишь выполнял приказ».

Газета Słowo Powszechne

, 26 ноября 1947 года¹

Когда обвинение выступило со вступительными речами, наблюдатели отметили, что обвиняемые сидят неподвижно, а лица большинства из них не выражают никакого беспокойства. Когда суд ушел на перерыв, подсудимые сняли наушники, продолжая хранить безразличие. Мария Мандель, казалось, осознавала свое положение, но упрямо смотрела в окно, когда в зале суда замелькали вспышки фотокамер². Сотрудники польской киноиндустрии установили прожекторы, а рядом с ними американские кинематографисты, работающие над документальным фильмом, начали снимать процесс на пленку³.

Обвинительные заключения, зачитанные против подсудимых, были исчерпывающими и изобличающими. В них подробно описывались различные преступления, включая заговор с целью ведения захватнической войны и участие в преступных организациях, таких как НСДАП, целью которых была организация и совершение военных преступлений и преступлений против человечности.

Кроме того, были упомянуты: эксплуатация заключенных путем создания условий, приводивших к болезням и смерти; особые мучения и систематическое голодание; злоупотребление рабским трудом; проведение медицинских экспериментов, приводивших к тяжелой инвалидности, болезни или смерти; высмеивание, позор и моральное истязание заключенных. Подробно были описаны различные способы убийства заключенных, включая расстрелы, пытки, повешения и газовые камеры⁴.

Список обвинений против самой Мандель был особенно суровым: