Госпожа сочинитель (СИ)

На какой-то миг голос Эклы затих в глубине соседних комнат. Стало тихо. Никто не появлялся в течение нескольких минут. Должно быть, Анна повела сестру осматривать дом. Даниэль остался один. О, сколько раз ему предоставляли это порой желанное, порой унизительное право – право одиночества! Сколько раз про него забывали, поворачивались к нему спиной! И лишь теперь он пожалел об этом. Если бы в его силах было всегда находиться рядом с Эклой, слышать ее голос, наслаждаться ее присутствием…

Толком не осознавая своих действий, Даниэль протянул руку, взял со столика шифоновый шарф и также инстинктивно поднес к лицу. Материя источала тонкий аромат. Закрыв глаза, Даниэль отдался во власть воображения: он представлял Эклу идущей среди ландышей и роз; ветви смыкались над ее головой, ветер ласкал белокурые волосы… Глаза женщины искрились от смеха. Она шла, утопая в густой траве, кружилась и подставляла лицо навстречу жаркому свету… Она была так близко, что от этой пьянящей близости кружилась голова. Чувства захлестнули Даниэля, и он не знал, как их назвать. Благодарностью ли, симпатией? Но он точно знал, что желает ей счастья…

…Легкий вздох вернул его к реальности. Юноша торопливо вернул шарф на место и только потом осознал, что Экла застала его за столь странным занятием. Она стояла в дверях, стараясь улыбнуться, между тем как удивление от увиденного еще сквозило в ее широко открытых глазах.

– О Даниэль!- воскликнула она, подходя ближе.- Тебе нравятся мои духи? Я очень рада.

На сей раз они оба ощутили неловкость, но не колючую, а сладостную. Даниэль знал, что Экла не будет смеяться над ним, какую бы он не отчебучил глупость, поэтому доверял ей, как никому другому.

* * *

Вечером, как и хотела Экла, за одним столом собралась вся семья вместе с почетными гостями. В просторной комнате на первом этаже в полумраке коптящих газовых рожков им были предложены простые яства: жирное мясо, сдобная выпечка, домашнее вино. За окном сгущались сумерки, в дом из раскрытых окон доносилось прощальное пение птиц. Где-то в сенях стрекотал сверчок. Но даже под гнетом любопытствующих лиц Даниэль не мог не смотреть на Эклу. Он любовался ею, он благоговел перед ней – она стала его ангелом-хранителем. Среди атмосферы сельского быта, на фоне угрюмости фермерской семьи Экла казалась светочем в царстве скуки. Она чувствовала себя легко в любой компании и уже без труда заговаривала с диковатой Эйприл, которая по наказу матери одела к ужину лучшее платье.

Мирно тянулась беседа, но за столом ощущалась неловкость. Хозяева стеснялись своего скромного жилища и своих далеко не изысканных манер, а Даниэль помнил об обязанности исполнять роль ее мужа в то время, пока дома о нем беспокоится его законная жена, которую он… попросту бросил. Осознание своего поступка давило на Элинта. Временами он даже чувствовал себя виноватым. Но Экла оправдывала всю его вину. В эту женщину можно было влюбиться с первого взгляда. Одетая в темное платье с узким вырезом, она выглядела прекрасно. Собранные высоко на затылке волосы позволяли видеть плавные изгибы плеч и точеные линии шеи. Элинт поймал себя на мысли, что хотел бы увидеть Эклу с распущенными волосами – тогда бы она, наверное, выглядела еще более молодой.

В домашней обстановке Роберт уже не казался грозным великаном. Подогретый вином, он то и дело посматривал на Эклу и ее «мужа», как бы прощупывая их материальное состояние. Похоже, это заботило его больше всего, ибо помимо черной зависти из их встречи можно было извлечь кое-что полезное…

Даниэлю сразу не понравился здоровяк-фермер. Уже один только взгляд его маленьких колючих глаз, исполненных скрытой усмешки, пробуждал в Элинте дрожь. Под личиной зубоскальства таилась ответная антипатия – Даниэль знал это, поэтому не мог расслабиться.

А Экла не замечала растущего напряжения. Смеясь, она переговаривалась с Анной, которая расцвела от внимания к собственной персоне. Вынужденная кротко блюсти семейный быт, она смогла наконец отвлечься от повседневных тягот.

– Это, конечно, не мое дело, но позвольте полюбопытствовать…- вкрадчиво начал глава семьи, кивая в сторону Даниэля. – Давеча я заметил, что вы хромаете. С вами что-то приключилось?

– Мне не хотелось бы говорить об этом, – сказал Даниэль.

Уклончивый ответ только подогрел любопытство хозяев. Супруги переглянулись, а Эйприл, уловив недоумение родителей, переняла эстафету атаки у отца:

– Интересно, что это было за несчастье, о котором вы не хотите рассказывать? – ехидно заметила девочка. – Вы упали с лестницы? Или с дерева? А! Точно! Вы упали с кровати!

Юноша вспыхнул, но больше него побагровела госпожа Суаль. Теперь ее зеленые глаза метали молнии.

– Бога ради простите мою дочь, – пролепетала Анна, тронув Даниэля за плечо. – Она сама не смыслит, что болтает.

В прищуренных глазах девочки не наблюдалось и тени раскаяния. В любом случае извиняться было поздно – Экла уже воспылала праведным гневом. Оскорбление друга задело ее за живое.