Госпожа сочинитель (СИ)

Потом стало хуже. Спустя два дня Экла слегла, опустошенная, безразличная, иссушенная наркотическим ядом. Всё случилось так быстро, что Даниэль еще не успел прийти в себя. Поняв, что ситуация ему неподвластна, он вызвал гостиничного врача. Думать о сохранении тайны не приходилось… Явился сгорбленный седой старичок, который без лишних слов проскользнул к больной и плотно затворил за собой двери.

Даниэль отчаялся ждать и уже хотел постучать, как доктор сам вышел ему навстречу.

– Даниэль, могу я и теперь называть вас так?

Он вздрогнул и внимательно посмотрел на человека. Не может быть! Это же…

– Сормс? Вы?

– Да, это я, – ответил постаревший, осунувшийся доктор. – Я давно живу здесь. В гостинице работать спокойнее, чем в больнице, а мой почтенный возраст требует именно покоя.

Даниэль молчал, сраженный очередным поразительным совпадением.

– В провинции я имел хорошую практику и даже заручился уважением местного населения, но… Вы не знаете, что я покинул деревню и продал свой дом немного погодя после вашего отъезда. Когда этот горлопан Роб Пэмбертон вынес правду о госпоже Суаль, когда обличил ее и вас перед всем честным народом, я сперва принял его слова за вымысел. Зная Эклу, я не поверил, что она… могла так поступить с мужем и дочерью… Роберт на каждом углу похвалялся ловкостью своего ума, а я не сдержался. Я отсчитал его при всех, а затем собрался и уехал. Уехал вслед за вами, но нам суждено было разминуться. Ваш след затерялся, а госпожа Суаль… В течение многих лет я ненавязчиво отслеживал ее судьбу. Однажды я даже говорил с ее мужем о… вас, Даниэль.

– Зачем? – изумился тот.

– Чтобы спасти Эклу. Я чувствовал, что именно вы способны вытащить ее из грязи, вернуть ей человеческий облик. Господин Олсен прогнал меня. С тех пор я не сую нос в чужие дела. Поверьте, я искренне хотел помочь вам; и вы, и эта женщина шибко запали мне в душу… Может, не будь господин Олсен так упрям, общими силами мы бы вовремя разыскали вас. Но он занимал странную позицию: позволяя жене встречаться с другими мужчинами, он приходил в ярость, стоило упомянуть ваше имя. Других она не любила – он это знал, – а вас… Поэтому-то он всячески препятствовал вашим отношениям. Он мстил.

Когда Сормс закончил свой рассказ, Даниэль имел одно желание – поскорее успокоиться, узнав, что с Эклой не случилось ничего серьезного. Но тот, угадав его мысли, сказал глухо, с судорогой в горле:

– Мне жаль, Даниэль, но дело плохо. Слишком долго госпожа Суаль вела аморальный образ жизни. За всё нужно платить.

Беспомощное, слезливое выражение лица Даниэля указывало на его желание воспротивиться действительному положению вещей. Нет, нет, тысячу раз нет! Он не заметил, как произнес это вслух.

– Вам тяжело, но вы выполнили свой долг – вернулись. – Сормс ободряюще похлопал его по плечу. – Она благодарна вам за это. Я вижу, что вы возмужали, вы стали мужчиной, который не боится взглянуть правде в глаза. Поверьте, сейчас самое время.

Всхлипывая, Даниэль поднял покрасневшее лицо еще с недоверием, но уже готовый смириться.

– Неужели…

– Она уже немолода, – решительно прервал его Сормс. – Она в том возрасте, когда бороться с недугом труднее. При грамотном и своевременном подходе ее можно было вылечить, но она долго игнорировала свое здоровье. Употребление наркотиков и спиртного способствовало прогрессированию болезни. Увы, слишком поздно!

– Тогда… не говорите ей, ладно? Ей лучше не знать.

– Она знает! Она знает это лучше нас! – только и воскликнул старик. Он еще немного постоял подле поверженного горем человека, желая перед уходом напоследок убедиться в его способности здраво мыслить, а потом сказал:

– Позже я зайду к вам. Госпожу Суаль лучше перевезти в более спокойное место. Она, уж простите, всё рассказала мне про побег. Я похлопочу, употреблю все свои связи, привлеку лучших докторов. Не падайте духом.

Сормс вышел, но Даниэль едва ли обратил на это внимание. Через минуту он отпустил из памяти нежданную встречу. Он был оглушен, разбит и подавлен: женщина, которую он вернул себе спустя годы, неизлечимо больна. Драгоценный шанс был потерян еще тогда, когда он, испугавшись слухов, бежал из Сальдаггара. Он добровольно отказался от Эклы; по его вине она более не являлась той неутомимой, жадной на внимание, бесстрашной фантазеркой, кружившей головы и не считавшей ложь постыдным делом…

* * *

А в это самое время, в этой самой гостинице этажом ниже разыгрывалась сцена, имевшая непосредственное отношение к судьбе человека, известного под именем Рэй Гинсбет. Ричард Олсен решительно поднимался по лестнице; позади него двигались не менее красноречивые фигуры: бледная миловидная девушка и усатый, весьма упитанный инспектор полиции.

– Господин Олсен, вы уверены, что не напрасно обвиняете господина Гинсбета в похищении вашей жены? – запыхавшись, прокричал вдогонку последний. – Вы слышите меня? – Инспектор с трудом преодолевал оставшиеся ступеньки. – Ваша версия маловероятна…