Госпожа Тишина

И впрямь у него было семь голов. И сам он действительно был таким же обезображенным уродом, как и человек из бочонка, – сгорбленный, стоял на худых искривленных ногах и столь же искривленными руками удерживал странной формы нагинату. Торс его напоминал перевернутую грушу, узкий в талии и широкий, утяжеленный в плечах… плечах, что несли шишки голов, одни из которых, более развитые, были почти человеческими, другие же едва выглядывали перепуганными глазами из-за спины чудовища. Кентаро обратил внимание на то, что кто-то, то ли издеваясь, то ли, напротив, уважительно, – но постарался придать каждой из голов какие-то черты индивидуальности. Так что одни головы были обвязаны банданами, у других были проколоты уши, была заметна и небрежно надетая старая соломенная шляпа.

Чудовище сделало шаг вперед, и горящие шары душ расступились, как бы с уважением. Оно опиралось на нагинату, и Дух заметил, что оружие это украшено – с древка свешивались амулеты, колокольчики… железная клетка с кадилом, точно такая же, как те, что были привязаны к рукам повешенных далеко позади, на пройденной дороге.

– Это ты и есть Многоголовый? – прошептал Дух.

В его разум немедленно ворвалась чужая мысль:

«Я, это я и есть!»

– Не говоришь? Не можешь разговаривать обычным образом. Не можешь, потому что… – очередная мысль, – не принадлежишь лишь этому миру! Телесно ты здесь, но твой разум… разумы кружат где-то еще, да?

Утвердительно кивнуло все тело чудовища.

– Эти души… сюда попадают все мертвые?

«Нет! – атаковала ответная мысль. – Только те, кого я пожелаю. А сейчас я желаю тебя!»

Он атаковал сверхбыстро, со сверхчеловеческой скоростью. Такое уродливое создание не должно бы двигаться изящно, но нагината заплясала в руках Многоголового… однако не ударила в Кентаро острием, о нет! Будто по ее призыву, измученные души бросились вперед, разинули свои светящиеся рты, желая пожрать Духа!

Тот в ответ ударил Алым Клинком. Оружие просто горело багрянцем, и атакующих призраков отбросило, вымело этим нечеловеческим жаром… Остановился и Многоголовый. Понял, что его противник не является обычным человеком. Что это противник, с которым придется считаться, а может быть… и договориться?

Тем временем Кентаро замер в оборонительной позиции, прижавшись спиной к каменной стене. Переводил взгляд с чудовища на светящиеся души.

А потом чудовище снова заговорило.

Когда-то давно Духу довелось разговаривать с человеком, которого монахи-целители клана Секай излечили от сумасшествия. Болезнь эта, большинством ученых считающаяся заразной и неизлечимой, в тот раз оказалась настолько слабой, что человек вернулся в ясное сознание. И вот он-то и рассказывал, что сумасшествие – это когда будто бы кто-то в голову несчастного силой втолкнул другую, чуждую личность. Мысли ее вытесняли собственные, она распоряжалась телом, словно по праву владея им. Страдание, по его словам, было невыносимым, настолько, что он всерьез задумывался о самоубийстве. И лишь доброта монахов позволила ему выйти из этой беды.

Сейчас именно так и чувствовал себя Кентаро… как тот бедный безумец.

Многоголовый ворвался в его разум. Говорили сейчас три, четыре, пять голосов одновременно. Они были едиными и разными, а Дух чувствовал, что чем дольше они останутся с ним, тем больше он потеряет самого себя.

И в конце не останется ничего.

«Это о тебе она говорила, тебя она ждала».

«Наша хозяйка, Госпожа Тишина».

«Алая Дама хочет крови».

«Но только у нас есть власть дать ей кровь… или оставить ее себе».

«Чего?»

«Чего?»

«Чего ты хочешь?»

– Господин Конэко, – прошипел Дух. – Я прибыл, чтобы спасти мальчика.

Смех, смех из многих глоток.

«Спасти, спасти, спасти?!»

«Это не ему требуется спасение, а нам!»

«Не ему, а нам!»

«Не ему! А всему Ниппону!»

– Хватит!

«Останься!»

– Нет!

«Останься с нами! Стань вечным!»

«Стань!»

«Стань!»

«Одним из нас!»

Кентаро ударил.

Светящийся силуэт разлетелся с криком, а Дух оттолкнулся ногами от земли, бросился вперед. Ударил раз, другой, наконец достиг Многоголового.

Достиг – на длину меча. Вложил в удар всю свою силу.

Что-то заскрежетало, издав звук, похожий на его кёкэцу-сёгэ. Алый Клинок остановился, ударившись о барьер.

Щит! Это был напоминающий соломенную шляпу щит – составленный из нескольких десятков стальных, идеально подходящих друг к другу элементов, закрепленный на предплечье чудовища, он развернулся подобно женскому вееру и заблокировал удар.

Кентаро слышал о таких приспособлениях. Их, как и кёкэцу-сёгэ, должны были делать только для Духов, приспосабливая под стиль боя и особенности каждого бойца. Если у Многоголового было такое снаряжение, то это могло значить, что либо сам он был Духом… либо одного Духа уже убил.

Он почти услышал смех в собственной голове.

«Да, о да, воин! Не ты один знаешь тайны боя, не ты один знаешь, как убивать и как избегать потери собственной жизни!»

«Но это не важно».

«Мы должны тебя остановить».

«Ты тот, кто погубит всех. Погубит весь Ниппон».

«В одной руке будешь держать судьбу ребенка, в другой судьбу Ниппона».

«Тебе придется выбирать».

«И ты выберешь неправильно!»