Госпожа трех гаремов

– Звать меня просто… хаджи Якуб.

– Проводи меня в Инкерманскую крепость, – решительно произнес Кан-бирды, и гибкая плетеная нагайка, свистнув в воздухе, хлестко опустилась на лоснящийся круп лошади.

Ворота Инкерманской крепости немедленно отворились на грозный окрик хаджи Якуба. Вперед прошел Кан-бирды, за ним, колыхая широкими шароварами, заторопились янычары, а уже затем проследовал и Якуб.

– Именем крымского хана Девлет-Гирея проводить меня в зиндан Булюка!

– А как же Сагиб-Гирей? – больше для порядка, чем из любопытства, поинтересовался старый янычар, начальник крепости. Он уже давно перестал удивляться тому, что происходит вокруг него.

– Сагиб-Гирей изменник и будет казнен по указу султана Сулеймана!

Но старик еще раздумывал, пытаясь угадать, чья же правда сильнее – Сагиб-Гирея или, быть может, хаджи Якуба. «Долго же, однако, хаджи притворялся безропотной овечкой! Не сумел хан рассмотреть его в свое время, иначе быть бы Якубу посаженным на кол! Теперь Сагибу придется расплачиваться за свою слепоту. А что же будет со мной? Надеюсь, Аллах помилует меня, хорошие тюремщики нужны при любой власти!»

«Правда» хаджи Якуба оказалась тяжелее. Старый вояка посмотрел на Кан-бирды, на сопровождавших его янычаров и проговорил:

– Хорошо… Я проведу вас к Булюк-Гирею. – Этими словами он разорвал последнюю нить, которая связывала его с прежним ханом. Отныне у него был другой повелитель – Девлет-Гирей.

Дверь скрипнула, веселый солнечный луч распорол темноту надвое, и в камере стало тесно от вошедших янычаров. Булюк-Гирей стоял на коленях в углу. Он даже не обернулся и негромко повторял суры из Корана.

Вошедшие молча наблюдали за молитвой Булюка, а когда были произнесены последние слова суры, хаджи Якуб бережно тронул стоящего на коленях:

– Булюк!

Тот посмотрел на жилистую ладонь хаджи, потом через плечо увидел и вошедших. Он давно приготовился к смерти и пытался угадать в непроницаемых лицах янычаров будущего палача. А те стояли за спиной Кан-бирды и ждали приказаний своего господина.

– Булюк! Ты свободен. Можешь идти, куда хочешь. Тебя уже никто не тронет, мы пришли, чтобы освободить тебя, – заявил посланец султана.

– Нет! Я вам не верю! Я остаюсь в своей тюрьме! – Булюк вскочил на ноги и попятился в угол. – Я ничего не хочу!

– Ты свободен, Булюк! – сделал вперед шаг Кан-бирды. – Я – доверенное лицо султана Сулеймана. Теперь тебе ничего не грозит! Ты можешь ехать в Казань на ханство.

Булюк некоторое время стоял не шелохнувшись в углу. Неужели в лице этих мрачных волосатых янычаров к нему вернулась долгожданная свобода? Видимо, да.

– Я награжу тебя, – сказал Кан-бирды благодарный Булюк-Гирей. – Чего ты желаешь?

– Для меня лучшая награда – это благосклонность султана Сулеймана.

– Чем же в таком случае я могу тебя отблагодарить?

– Я хочу тебя спросить… Что ты сделаешь с Сагиб-Гиреем, если встретишь его?

Булюк неожиданно взорвался, и мрачные стены зиндана потряс его резкий крик:

– Я убью этого шакала! Я убью его вот этими руками! Я вырву его гадкий и лживый язык, чтобы он не смел просить о пощаде!

Его проклятия, покинув тесную камеру, затихли где-то в многочисленных тупиках Инкерманской крепости.

– Хорошо, – согласно кивнул Кан-бирды, – я сообщу о твоем желании султану, – и, повернувшись к янычарам, произнес: – А вы сейчас отправитесь вдогонку Сагиб-Гирею и отвезете ему вот этот фирман. Пускай прочтет его и поймет, что Сулейман Великолепный недоволен своим рабом. Думаю, он порадуется за своего племянника Девлет-Гирея, который вместо него назначается новым ханом Бахчэ-Сарая.

– Что делать с Сагиб-Гиреем?

– Сначала привезти его в Бахчэ-Сарай.

Небольшой отряд янычар скоро покинул город, усердно подгоняя нагайками разгоряченных коней.

Войско Сагиб-Гирея после долгого перехода расположилось на берегу Кубани. Для шатра нашли живописное место на вершине скалы, заросшей старым лесом, с которой хорошо была видна дорога в Бахчэ-Сарай.

Сагиб-Гирей отдыхал в окружении мурз. Несколько рабов обмахивали его еловыми ветками. Хан любил их благодатный запах. Тут же неподалеку расположились и музыканты.

Сагиб-Гирей поднял руку:

– Пусть зазвучит флейта!

Божественный инструмент. А как искусен игрок!

Сагиб закрыл глаза. Ему казалось, что такую музыку он мог бы слушать вечно. Вот она, настоящая услада! Эти звуки могут сравниться разве что с прикосновениями прекрасных женщин. Неожиданно флейта смолкла. Он открыл глаза и сурово посмотрел вокруг. Что случилось?! Кто посмел прервать его отдых?!

Один из мурз наклонился к уху хана и зашептал испуганно:

– Прибыл гонец. Он привез фирман от султана.

– Дай мне фирман! – протянул он властно руку.

Гонец поклонился и с видимым почтением протянул свернутую бумагу. Но когда рука хана коснулась послания султана, резко выдернул письмо.

– Я сам прочитаю его тебе!.. «Подлого шакала, изменника Сагиб-Гирея, повелеваю схватить и везти в Бахчэ-Сарай в железной клетке. Султан Сулейман Первый Кануни».