Госпожа управляющая

Он смущённо улыбнулся, вскочил, не зная, куда деть руки, поправил пояс шортиков, одёрнулжилет.

– Спокойной ночи. Да?

– Да, Ориэль. Ступай отдыхать, – улыбнулась я ему. – Ты молодец.

– С-с-спас-с-сибо, маленький ц-целитель, – серьёзно взглянула на него нагайна. – Забери мой родовой кинж-жал. Я, Ирраид-Гарра из рода Норрд, повелительниц-ца вос-сточ-щных-х пределов, дар-рую тебе, ц-целитель Ор-риэль, с-свой клинок. Отныне и вовеки ты поч-щётный ч-щ-щлен рода Норрд. Любой наг вос-сточных-х пределов по-ч-щтёт за ч-щесть быть полезным тебе.

Описать словами изумление на мордашке Ориэля я не берусь.

А вот повелительница восточных пределов, где бы они, эти пределы, ни находились, царственно воздела длань – именно так, а не «подняла руку», – что-то колданула, и над головой цейлина вспыхнула и погасла маленькая огненная змейка. Магия, чтоб её. Вероятно, теперь тем, кто в теме, понятно, что Ориэль почётный член рода нагов.

Судя по взгляду Феликса, рассматривающего нечто невидимое мне над головой нашего лекаря, я угадала.

Спустя пару минут я провожала взглядом удаляющегося вверх по лестнице филиура, галантно подставившего пушистый локоть нагайне. А та величаво, с грацией и осанкой истинной королевы, ползла рядом со своим сопровождающим. Рядом в полном ступоре сидел прямо на полу Ориэль и держал в ручках-лапках кинжал.

А я с тяжким вздохом облокотилась о сиденье дивана, вытянула ноги, скрестила их в щиколотках и попросила люстру:

– Можно горячего какао с взбитыми сливками и пирожное? Ориэль, тебе чего?

– А? Что? – захлопал он глазами. Увидел появившийся рядом со мной поднос и произнёс: – Мне то же самое, пожалуйста.

Пили какао и ели пирожные в мирном молчании. Когда вернулся Феликс, мы помахали ему и жестом пригласили. Филиур потоптался на месте, после чего присоединился, заказав свои любимые харапульки.

– А мне одной кажется, что госпожа Ирриад-Гарра…

– Ирраид-Гарра, – флегматично исправил меня Феликс.

– Ирраид-Гарра. Госпожа. Так вот, мне одной кажется неправильным то, как она удваивает звуки? Насчёт «с-с-с» и «ч-щ-щ» тут вроде понятно. Ну, ещё «х-х-х» вроде объяснимо. Но почему она говорит «ж-ж-ж» и «ц-ц-ц» и грассирует, я не понимаю.

Коллеги переглянулись и явно озадачились. А я продолжила, отхлебнув сначала какао:

– Мой слух, слегка пришибленный нелёгкой жизнью, категорически не согласен с таким… акцентом. Надувательство какое-то.

Филиур и цейлин на удивление синхронно пожали пушистыми плечами. А я вздохнула:

– Сочувствую я ей. Нагайну ведь явно предал кто-то из своих и близких. Вероятнее всего, мужчина, которому она доверяла.

– Ты думаешь так почему?

– Не знаю даже, Феликс. Женская чуйка, наверное. Взгляд у неё… Примерно такой был у моей университетской подруги. Её любимый мужчина предал и очень некрасиво подставил на деньги, а она узнала внезапно и совсем не готова была к такому. Вот так смотрят, когда настолько больно, что даже плакать не можешь.

Ни один из моих коллег не нашёлся что сказать. Самцы столь дивных и разных народов переглянулись и продолжили ночную трапезу.

Допив и доев, я и Ориэль отправились досыпать, а Феликс остался на посту.

Проснулась я поздно. Полежала, вспоминая события минувшей ночи, и отправилась в душ. Пора начинать рабочий день.

В холле обнаружился Ориэль, который, заложив ручки за спину, ходил и рассматривал мебель, светильники, столик и обшивку стен.

– Нравится тебе здесь? – спросила я, спустившись.

– Да, Агата. Красивое место. Необычно, но красиво. У нас и у хаси́нов всё совсем не так.

– Хасины – это…?

– Четырёхрукие.

– И как же у вас и у них? – полюбопытствовала, усаживаясь в кресло.

– У нас всё компактно, нам не нужно ничего лишнего. Наша жизнь проходит в служении долгу. Мы излечиваем. А хасины любят яркие цвета, ткани, меха, перья, ковры, много подушек, много красивой посуды. Их дома… они переполнены вещами. И одежда им нравится, и украшения. Ты видела, да? – Он покосился на мою обувь. Я как раз надела длинную юбку и новые кожаные туфли с открытой пяткой. Футболка, увы, была всё ещё моя старая, земная.

– Хасины мне показались очень симпатичными и такими… «вкусными». Не знаю, как описать. Они явно любят жизнь и всё то, что она им даёт.

– Это так, – кивнул Ориэль. – Но их проблема в злоупотреблениях. Едой, напитками, дурманящими травами, безудержными занятиями тем, что их увлекло в данный момент жизни. От этого они становятся зависимыми и начинают болеть. И однажды они создали цейлинов. Мы спасаем им здоровье, восстанавливаем тела и разум, а они обеспечивают нас всем. Мы ни в чём не нуждаемся.

– Занятный уклад жизни, – улыбнулась я. – Но не самый плохой симбиоз.

Маленький симпатичный пушистик пожал плечами, а я задала вопрос, который меня мучил:

– Ориэль, но почему вы зелёные?! Всё могу понять. Но зелёный мех – это очень странно.

– А никто не знает, – засмеялся цейлин. – И все до сих пор недоумевают. Наверное, те учёные, которые более двух тысяч лет назад занимались генетическими опытами, очень любили этот цвет. И кошек, – смешно пошевелил он носиком.