Гость Иова

Парнишка с заячьей губой спрыгивает на землю и присоединяется к хору насмешников. Он не хлопает в ладоши, как другие, а, спрятавшись за ребятами и продолжая поглядывать на Анибала и Портелу, трясет полами своего жилета и хохочет.

Зе Петушок, Зе Петушок…

У Нелиньо навертываются слезы. Затравленный товарищами, он прибегает к последнему спасительному средству: вскидывает руку и замахивается на мучителей осколком гранаты. Все моментально попятились, все, кроме Анжелины; она продолжает наступать на него медленно, но непреклонно.

— Бросай, бросай же! — вызывающе кричит она, теребя передник.

И Нелиньо подался назад, чтобы отойти на безопасное расстояние. Он остановился, поднял руку с осколком. Девочка закрыла глаза, спрятала лицо в ладони. Но взрыва не последовало. Она выжидает еще мгновение. Взрыва нет. Анжелина раздвигает пальцы, приободряется, поднимает голову.

— Ну же, ну!..

Лишь тогда мальчишка решился наконец запустить в нее осколком — он швырнул его кое-как, не целясь, и пригрозил напоследок:

— Ты б у меня получила, если б я захотел!

Воспользовавшись моментом, разъяренная Анжелина кидается на противника. Она почти настигает его и уже протягивает руку, чтобы схватить, как вдруг он валится на землю и начинает дрыгать ногами. Старая Либерата преградила ему дорогу. Она притаилась в засаде и ждала, готовая вцепиться в Нелиньо, лишь только он окажется рядом.

— Ах, паршивец, ты за это поплатишься!

Старуха наклоняется над внуком, и на глазах у всей оравы они схватываются друг с другом. Нелиньо отбивается, хнычет, замахивается на бабку кулаками, норовит укусить ее за руку и, внезапно вырвавшись, вонзает зубы в плечо старухе. Та вопит от боли.

В ту же минуту вдалеке раздается ужасающий грохот. Путешественники из Симадаса в страхе поднимают глаза к небу, а дети и старуха с внуком распластались на земле. Воздух над их головами со свистом разорвался. В Серкал Ново был произведен первый выстрел.

XIX

Небо и земля — все содрогалось. Над дюнами, по которым совсем недавно проходила старая Либерата, медленно поднялось облако пыли.

Стены каземата наблюдательного пункта задрожали от взрыва, дневной свет на какое-то мгновение померк. В наступившей затем тишине сквозь щели в крыше на головы троих офицеров хлынул дождь из песка и сучьев. Но ни Козлиная Бородка, ни полковник, ни лейтенант не обратили на это внимания; никто из них не выпустил из рук бинокля, не перестал наблюдать объект. И когда в этот миг жертвоприношения раненая земля извергла куски самой себя и в небо взметнулось тяжелое облако — так настигнутый гарпуном в глубине вод морской зверь выбрасывает фонтан крови, что всплывает и растекается по поверхности, скрывая его и защищая от преследователей, — офицеры стали обмениваться поздравлениями.

— Наводка произведена абсолютно точно, господин полковник.

— Muy bien… Congratulation, colonel[15].

— Еще одна коррекция, и полный успех.

Полковник рассыпается в благодарностях. В надвинутой на лоб каске, в круглых очках, с огромным ртом до ушей он напоминает улыбающуюся жабу.

Тем временем новый залп разорвал небо почти на краю полигона. Слева от первого появилось второе облако песка и пыли, такое же густое и плотное; становясь все темнее, оно устремляется вверх и реет между небом и землей, ожидая, когда ветер унесет его.

Мужчины, старуха и дети лежат ничком — наподобие архипелага среди океана пепла и пороха, среди дубовых стволов. Только Анжелина на ногах, точно капитан во время кораблекрушения. Прикрыв глаза рукой, она ждет третьего выстрела, уверенная, что он не замедлит последовать.

С самого утра она следила за огнем батарей и твердо знала, сколько выстрелов делалось перед каждой паузой. Их было четыре, как почти всегда во время учебной стрельбы на полигоне. Четыре залпа, и после них — передышка; воспользовавшись затишьем, дети во весь дух бежали к мишени и подбирали осколки снарядов. Анжелина убеждена, что последний выстрел не заставит себя долго ждать. Она стоит неподвижно, льняные волосы и золотой шнурок блестят на солнце.

Наконец устрашающий грохот потрясает все вокруг. Ватага ребят не отрывает напряженного взгляда от кусочка неба, где должна промелькнуть черная точка снаряда. Одни его видят, другие притворяются, будто видят, но сейчас, несмотря на страх, все слышат треск разрывающегося в воздухе снаряда, и град коротких сухих ударов обрушивается на многострадальные деревья, служащие детям прикрытием. Так-так-так… Анжелина припадает к земле, осколки безжалостно прошивают небольшую рощу.

— Это картечью! — кричит кто-то, кажется Нелиньо.

Гробовое молчание. Опасность миновала, но никто не двигается. Анибал осторожно пробует поднять голову, и не успел он встать, как все разом повскакали с земли. Еще мгновение спустя старуха и дети шагали гуськом по песку. А Портела?

— Жанико!