Гость из космоса

– Не знаю, – говорит он. – Это просто… шипучка?

Мне приходится отвернуть лицо от запаха отрыжки Эллиэнн, но я знаю точный ответ.

– Это углекислый газ. CO². Его добавляют в напитки, чтобы они делались шипучими.

Эллиэнн снова рыгает.

– Почему?

Настаёт моя очередь пожимать плечами.

– Не знаю. Веселья ради, наверное?

Эллиэнн смотрит на меня, часто моргая. Думаю, мои слова её совершенно ошеломили.

Я говорю:

– А теперь мы можем поговорить о Тамми?

Глава 46

Не знаю, рассказывали ли вам когда-нибудь что-то настолько поразительное, настолько буквально неслыханное, что вы просто не можете в это поверить – и в то же время вам ничего не остаётся, кроме как верить?

Полагаю, нет, но именно так я себя чувствую, слушая рассказ Эллиэнн в тёмном веломагазине, пахнущем резиной и маслом вперемешку с резким запахом инопланетянки, который доносит до нас тепловентилятор всякий раз, когда она проходит мимо него.

Она расхаживает из стороны в сторону и не желает садиться – волосатый комок нервной энергии. И Игги в кои-то веки настолько ошеломлён, что не может вымолвить ни слова. Он сидит, разинув рот и не моргая.

– Я знаю, где твоя сестра, – начинает Эллиэнн.

Я медленно киваю, широко распахнув глаза, сердце в груди бешено колотится, переполненное надеждой.

– Она шифа, но она очень, очень далеко отсюда.

Я облизываю сухие губы, с трудом сглатываю и кидаю взгляд на Игги, который так и не шевельнулся.

– Вот, посмотрите.

Эллиэнн тянется себе за спину и снимает тот странный блестящий рюкзак, который мы уже видели, когда она вылечила Игги ногу. Она открывает его сверху, достаёт маленький серый прямоугольный кирпичик размером с книжку в мягкой обложке и ставит его на стеклянный стол, разделяющий нас.

Она проводит пальцами по одному концу этой книжки, и сантиметрах в тридцати над ней появляется светящаяся белая линия, вроде ослепительно яркой парящей антенны. Это здорово впечатляет меня, и я говорю:

– Ого! – но Игги продолжает молчать, будто знает, что вот-вот произойдёт нечто ещё более невероятное.

Из этой светящейся линии появляется изображение, поначалу размытое, но через несколько секунд постепенно набирающее чёткость. Только это оказывается не изображение, это проекция, причём в 3D – как голограмма, но чёрно-белая, вроде старого кино.

На этой проекции снуют люди высотой всего пару сантиметров, прямо на столике перед нами. Это выглядит как улица в каком-то городе: видны машины и дома. Кто-то бросает мячик собаке; ветви деревьев качаются на ветру.

Я заворожённо смотрю и бросаю взгляд на Игги, который переводит глаза с одной точки проекции на другую.

– Почему… – начинает Игги, но Эллиэнн поднимает руку, перебивая его.

Она тянется к проекции, протыкая ладонью кажущихся плотными людей и здания и снова проводит по «книжке», отчего картинка застывает. Проекция меняется, появляется сетка, разделяющая её на десятки маленьких кубиков, а потом один из кубиков увеличивается, заполняя всё пространство.

И я вижу её.

Я медленно подаюсь вперёд, моя рука дрожит, рот приоткрыт. Нет никаких сомнений, кто это.

Я говорю:

– Тамми…

Картинка снова движется. Голова Тамми в 3D становится почти реального размера и невероятно детализированной, хоть изображение и остаётся чёрно-белым. Она поворачивается, но смотрит не на нас; глаза у неё пустые, а на лицо натянута безжизненная полуулыбка. Она касается ладонью груди и говорит: «Тамми». Голос за кадром отвечает: «Эллиэнн».

Я тяжело дышу и, к моему удивлению, по лицу у меня льются слёзы, хоть я и сам не понял, когда заплакал.

– Что… то есть… где? Где она? – тихо спрашиваю я.

– Она ф опасности, – отвечает Эллиэнн. – Очень смертельной опасности.

Изображение на стеклянной столешнице меркнет и исчезает.

Игги поднимает лицо и сверлит Эллиэнн взглядом.

– Ты что… похитила её?

– Не я. – Она говорит это так быстро и пылко, что я немедленно верю ей. – Но да, её запрали. Её запрали, а потом протали.

– Её продали? Кому? Зачем? Она цела?

Мой мозг перебирает все самые жуткие варианты.

Эллиэнн говорит медленно, словно старается быть помягче. Она опускается перед нами на колени.

– Ничего очень плохого с ней не случилось. Пока что. Она таже не понимает, в какой она ситуации, плагодаря процессу, который вы назвали бы «затирание разума» или «промывка сознания».

– Как очистка памяти на компьютере? – со страхом предполагаю я, и Эллиэнн кивает.

– Да. Но не волнуйся об этом: её сознание просто замаскировано. Спрятано, вы пы сказали. И мы можем, как я полакаю, фернуть её.

Следует долгая пауза.

Наконец я переспрашиваю:

– Мы?

Эллиэнн встаёт.

– Да, – говорит она. – Мы. Это опасно. Мне нушна ваша помощь. Я не могу стелать этого отна.

Довольно. Я хочу услышать всю правду, прямо сейчас, и в отчаянии вскидываю руки.

– Да где она? – требовательно спрашиваю я, с каждым словом поднимая голос и топая ногой.

Эллиэнн это ничуть не впечатляет, и она продолжает, гортанно и монотонно: