Гость из пекла

Спины у существа не было. Совсем. Ни кожи, ни… Ничего. Прошивший ее обломок трубы торчал из аккуратной дыры от плеч до поясницы — точно у одностороннего, только с передней частью, манекена. Внутри дыры виднелся желтый столб позвоночника и такие же желтые полукружья ребер. Веревками обвисли ссохшиеся, точно мумифицированные, внутренности, болтались черные сморщенные мешки легких, и в такт каждому движению стонущей твари взмывалось легкое облачко черного праха.

Короткие русые кудри исчезли — вдоль щек пытающегося приподняться существа упали длинные, гладкие, как шелк, пряди цвета каштана. На полу, оскальзываясь ладонями в прибывающей воде, ворочалась Маричка.

— Это не моя жена, — выдохнул несчастный парень, поднимаясь с пола.

— Кретин! — заорала Ирка. Сердце все еще неистово колотилось в груди, воздуха не хватало, а вдохнуть не получалось — в груди полыхала боль. А все этот, если б он под руку не лез, если б она не боялась его пришибить… — Твоя жена умерла, придурок! Это навка! Навка! — выкрикнула Ирка, потрясая перед носом парня разодранным пиджаком. — У кого еще тело сзади «отворенное»!

— Навка… Это… вроде мавки? Как у Леси Украинки? — неожиданно блеснул познаниями парень.

— Нет, это вроде заманить и сожрать! — рыкнула Ирка. — Они всегда на таких, как ты, охотятся!

Парень поглядел в «отвор» на спине Марички… Его согнуло пополам и стошнило в прибывающую воду.

— А ты, что ли, мой ангел-хранитель? Как в кино? — вытирая рот ладонью, пробормотал он и озадаченно поглядел на Иркины когти.

— У него обеденный перерыв, просил меня пока присмотреть, — пряча когтистые руки за спину, буркнула Ирка. — Хотя как хочешь, конечно… — Ирка тяжело привалилась к стене. Галогенные лампы медленно кружили у нее перед глазами. — Ты там орал в банке, что твоя жизнь тебе не нужна. Так что могу оставить вас наедине. — Она ткнула пальцем в дергающуюся, как пришпиленная булавкой гусеница, Маричку. — От их клыков, говорят, очень приятно умирать. Так нежно… Так сладко…

Парень невольно попятился.

— Нет? Тогда приводи себя в чувство! Твоей жене бы не понравилось, как ты тут сам себя приканчиваешь. И, кстати, пафосный памятник ей триста лет не нужен! — Ирка махнула рукой. — Все, вали отсюда, и побыстрей, пока никто охрану не известил!

Парень покорно кивнул и пошел к выходу. У самой двери он остановился и вдруг совсем трезвым, ясным голосом спросил:

— Почему ты не говоришь, чтоб я никому про тебя не рассказывал?

Ирка хрипло хохотнула и тут же зашлась кашлем.

— Давай-давай! — подбодрила она. — Расскажи… как ты в банк пошел душу заложить, а тебя завотделом по связям с общественностью чуть не съела.

— Действительно, глупо как-то! — поежился парень. Взялся за ручку двери, оглянулся. — А ты тут… справишься?

— Да уж как-нибудь, — повела плечом Ирка.

— Ну… Тогда… спасибо тебе… За все, — тихо сказал он… и дверь за ним захлопнулась.

Вырвавшийся ручеек змейкой скользнул в коридор.

— Надо пошевеливаться, — сама себе велела Ирка, отлепилась от стены и склонилась над Маричкой. — У меня в ботинках уже полно воды! — Ирка сгребла навку за волосы и запрокинула ей голову назад. — А мне эти ботинки, между прочим, мой парень подарил! Знаешь, какой у меня парень? Это он показал, как тварей, вроде тебя, к полу приколачивать!

— Отпусти-и-и! — простонала Маричка. — Не имеешь права! У меня с вашим банком… трудовой договор!

— Договор? — хищно восхитилась Ирка. — У себя в Карпатах ты людей к пропастям заманивала, а у нас — в женский туалет?

— Тут просто видеокамер нет, — прохныкала навка. — Раньше были, но я их того… Вообще-то, я не всех заманиваю, а только тех, кто скандалить начинает! Работа у меня такая! Мои они! Моя доля!

— Да поняла уже… — криво усмехнулась Ирка.

— И не сюда вовсе! — продолжала сознаваться навка. — Здесь нельзя, засекут… Мне их потом находить положено… по адресу в заявлении. Они же адрес в заявлении пишут.

— Так чего ж парня сюда потащила? — Ирка улыбалась. Губы кривились, как змеи, растягивались, будто резиновые.

Навка глянула на нее… и, ойкнув от ужаса, зачастила:

— Так все черти, проклятые! Зарплату задерживают! Мне от самого открытия только один бомж и достался — на бутылку приходил одалживать! Я как этого парня увидела — в голове помутилось, знаешь ведь, не можем мы по-другому… Теперь мне совсем конец, — и навка вдруг тихо завыла.

— Эй, ты чего? — встряхнула ее Ирка.

— А чего ж? — выть навка прекратила, но ее голос звучал тоскливой безнадежностью. — Черти тебя охмурять велели по полной и про мой трудовой договор — ни-ни! А я вот… не выдержала… Не простят. Скрутят и обратно в Карпаты отправят. Прямо к чугайстеру! Продуктовой посылкой.

— К чугайстеру? Который вас, навок, жрет? — озадаченно переспросила Ирка.

— Ты уж лучше меня сама убей, ведьма, — прошептала навка. — Все не так страшно…

Ирка выпустила навкины волосы, так что та от неожиданности ткнулась лицом в растекающуюся по полу воду.

— Ты где живешь? — Ирка вертела в пальцах свисающий с разодранного пиджака пропуск.