Гость из пекла

Тео и начальник кредитного отдела переглянулись и понимающе ухмыльнулись друг другу.

— Я же говорил — мы очень отличаемся от местных, дорогая Ирэна! — торжествующе объявил Тео. — Мы не жадные! И понимаем, когда надо остановиться!

— Мы не звери, уважаемая Ирина Симурановна! — сладко пропел начальник кредитного отдела и отрицательно мотнул головой.

Глаза Марички, следящей за ним, как собака за хозяином, держащим над головой вкусную косточку, вдруг радостно вспыхнули, словно ей невесть какой подарок сделали.

— В кредите отказано, — провозгласил черт-оператор и вскинул синий штамп.

— Нет! — Парень перехватил руку со штампом. — Не надо! Пожалуйста, не надо! — захлебываясь словами, взмолился он. — Я готов на все! Я отдам вам душу, тело, жизнь… Мне не нужна моя жизнь, правда, возьмите! Что угодно возьмите… Только дайте мне эти деньги!

— Отказано, — неумолимо повторил оператор и, ловко вывернувшись из захвата, ударил синим штампом — прямо по простертым рукам девушки на рисунках.

Парень вскочил. Он медленно поднял испорченный эскиз, поглядел на него, как смотрят на живого человека, искалеченного маньяком, и в глазах его вспыхнул лютый гнев.

— Вы-ы… — выдохнул он. — Еще пожалеете! Вы забыли — я знаю, чем вы тут занимаетесь! Я… Всем расскажу! Вы… — Не найдя слов, он только угрожающе взмахнул руками, снова выкрикнул: — Пожалеете! — и бросился к дверям.

— Молодой человек! — закричала ему вслед Маричка. — Как его зовут? — обернулась она к оператору.

— Иван, — успел бросить тот.

— Иван! Подождите! Позвольте с вами поговорить! — стремительно, словно и не на каблуках, Маричка кинулась следом.

— Ему, конечно, никто не поверит, — пробормотал Тео. — Но все равно нехорошо…

— Не волнуйтесь, Тео, Ирина Симурановна! — начальник кредитного отдела успокаивающе покивал. — Маричка все уладит. Для того ее и держим!

Ирка уже хотела сказать, что нисколько не волнуется — пусть черти волнуются, их проблемы… Но это была неправда — Ирка волновалась, еще как! Тем более что у нее, кажется, начались слуховые галлюцинации! Где-то, бесконечно далеко, на самом-самом пределе слуха гудел дли-инный, протя-яжный звук. Ирка поежилась — она знала этот звук! Она слышала его только по телевизору, но не узнать было невозможно, уж очень он особенный. Где-то далеко стонала и плакала, будто предупреждала об опасности, будто на помощь звала карпатская трембита[15].

— Еще желаете посмотреть или пройдем ко мне в кабинет — лимонад, пирожные, в честь встречи, как, Ирина Симурановна?

— Безусловно. И даже наверняка. — Ирка не отрывала глаз от двери, за которой скрылись парень и Маричка. — Пирожные — это замечательно, я обожаю пирожные! Только… Я бы хотела помыть руки. Туалет где-то там, правильно? — Она махнула в сторону единственной двери.

— Я провожу! — вскинулся шеф кредитного отдела, но Ирка поглядела на него так укоризненно, что даже черт смутился.

— Я же не ребенок, чтоб меня в туалет дяденька за ручку водил, — обиженно сказала она и, стараясь ни в коем случае не бежать, направилась к двери.

Прежде чем дверь закрылась у нее за спиной, успела услышать, как Тео холодно бросил по-немецки своему подчиненному:

— Denke was du sagst! Ohne dieses Mädchen werden wir uns hier nicht halten! Oder ist der gestrigen Überfall nicht genug?[16]

Глава 9 Битва при WC

Длинный конус света развернулся перед Иркой, выхватывая из темноты обычный офисный коридор — аскетично-голые светлые стены и темные проемы дверей. Потом створка захлопнулась, и кромешная тьма обрушилась на Ирку — словно вокруг выросли новые, угольно-черные стены и теперь сходились все ближе и ближе, норовя раздавить… Ирка встряхнула головой, отгоняя панику, и активировала собачье зрение.

Коридор снова слабо замерцал темными провалами закрытых дверей на фоне однотонных стен. Но пахло в нем — едва-едва, чуть ощутимо, точно издалека ветерком принесло — не обычными моющими средствами, а молодой травой, ледяными, так что зубы ломит, родниками, бегущими между скал, древним камнем и… разворошенной сырой землей и… таясь под всем этим, тянул старый аромат мертвечины. Так, наверное, пахнет в найденных археологами древних гробницах — старая, очень давняя, забытая смерть… И еще жадное, нетерпеливое, голодное ожидание во мраке.

Ирка почувствовала, как волосы у нее шевелятся, точно шерсть встает на загривке у испуганного пса.

— Ива-а-ан! — тихо-тихо, едва слышно позвал издалека женский голос. — Ива-а-а…

Ирка пошла по коридору. Линолеум под ногами пружинил, точно она шла по заросшему травой лугу.

Кажется, прямо из стен сочился, шелестел в воздухе сухой шепот:

Прибигла з полонинки
Биленька овечка —
Люблю тэбэ, мого милого,
Мого молодечка…

Ирка остановилась, мучительно вслушиваясь во тьму. А голос шептал, шептал, завораживал… Текли слова, кружилась голова от запаха трав.

Згадай мэнэ, мий миленький,
Два раза на дныну,
А я тэбэ згадаю
Семь раз на годыну[17]

…