Гость с того света

– Нет, пил Пашка, сосед покойный, царствие ему небесное.

Светлой полировки односпальная кровать с широкими спинками по-военному аккуратно застелена. Две гантели, килограммов, наверное, по десять; пружинный экспандер на стене. Толстая брошюра на полке торшера «Бортовое оборудование ТУ-154М», пачка ксерокопированных листков «Инструкция №117. Действия экипажа на случай возникновения нештатных ситуаций».

«Н-да, интересные книжки на ночь читает Игорь Николаевич».

В углу на кресле под полиэтиленовой накидкой парадный синий мундир. Орденские колодки, медали.

– А в доме напротив кто скончался? Судя по фотографии, человек еще молодой, ему бы жить и жить.

– Владимир Савельев. Володечка. Уголок героя ему в школе будут устраивать. За Родину, говорят, жизнь отдал по контракту. В городе ларек подломал, так в Чечню сбежал через военкомат, чтобы, значит, суда не было. Там на мине его и хлопнуло.

«Да, странные у тебя, Родина, герои, – мельком подумал бывший детектив. – Что с автоматом. что с фомкой в руках – без разницы. Плохо».

Последнее слово уже относилось к летчику, для которого похороны погибшего контрактника являлись несомненно печальным знаком.

Следующей была спальня самой Надежды Ильиничны. Дуспальная кровать, бережно застланная розовой накидкой, на тумбе толстая книжеска «Молитвы на каждый день». Герань на подоконнике увядшая. Ученик поволжской гадалки сунул палец в горшочек. Земля влажная. Ухаживает за цветком хозяюшка, но толку мало – цветочек то явно гибнет.

Когда-то на заре своей деятельности детектива по предотвращению несчастного случая осмотру будущего места происшествия Иван Петрович придавал первостепенное значение. Нет такого, чтобы шел по улице здоровый, полный сил и энергии цветущий человек и тут ба-бах! кирпич упал бы ему на голову без веских на то оснований, просто исходя из собственной кирпичной логики. Как правило, преждевременная смерть является следствием многих глубинных причин и серьезных конфликтов: человечьей души с другой человечьей душой, с Богом, Судьбой и так далее. Нужно много пережить потерь и разочарований, чтобы вконец отвернуться от этого мира и устремить взгляд домой, в Небеса. Этот длительный период, конечно же, отражается не только в душевных переживаниях, в сознании человека, но и в том мире, который он творит вокруг себя. В том числе и в предметно-вещественном. Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты; покажи детективу по предотвращению несчастных случаев, как ты живешь, и он скажет, как близко ты подошел к опасной черте.

Однако ничего интересного бывший небесный дознаватель не нашел. Единственное, что смутила Иван Петровича, так это фотография в стеклянной рамочке на столе в комнате разведенного летчика. Очаровательная молодая женщина с самодовольным взглядом; светловолосая кроха сонно хлопает глазками, и сам Игорь Николаевич в просторной шерстяной домашней кофте обнимает двух своих девочек. Счастливый муж и отец. Та самая семья, которой он лишился. Уголок стекла треснут, видимо, случайно уронили. Скорее всего, уронили еще до того, как разбежались в разные стороны. Стандартный типичный знак развода.

Нет, не похоже, что в этом доме живет человек, который вот-вот должен умереть, пришел к выводу бывший детектив, закончив осмотр.

– Спасибо за сотрудничество, – с нескрываемой радостью сказал он, направляясь к выходу.

– А рамочкой?! – жалобно воскликнула хозяйка.

– Какая еще рамочка? – в недоумении остановился он.

– Ну, это, чтобы сглаз в кипень воду.

– Ах, да, рамочка, – вспомнил Шмыга несдержанную на язык Варвару Федоровну. Хотел было резко высказаться в том духе, что мистика – опиум для народа, однако сдержался. – Рамочка была. Дистанционно. Как вы только ушли, бабушка Варя сразу же взялась за рамочку. Весь домик ваш вычистила, каждый угол. Гарантия год. В случае претензий повторная чистка бесплатно.

– Вот оно что! – с уважением сказала растроганная Надежда Ильинична. – Мне как-то по фото Игоря сглаз сводили. Спасибо бабушке Варе, спасибо. Ну тогда хотя бы чайку откушайте, что же вы так спешите?»

Ивана Петровича поили на кухне чаем, и он, разомлевший в тепле – газовая колонка гудела вовсю, боролся с дремотой под неумолчный шелест слов, невпопад кивая головой, пока резкий дверной звонок не прогремел по всему дому.

– Ой, забыла предупредить вас, Иван Петрович, – суетливо вскочила Надежда Ильинична со смущенной улыбкой. – Вас хочет видеть один очень хороший человек. Прослышала, что от бабушки Вари приедет ученик по снам, всего тридцать рублей, как такое пропустить. Можно?

Пока Шмыга просыпался, пока он подыскивал, что сказать в ответ на это бессовестное предложение, как Волкова прытко, словно девочка, выскочила из кухни.

Ученик по снам! А он то гадал, как его представят летчику. Точно, за шиворот и мордой в снег! Нет, надо уходить, пока сам летун не вернулся. Нечего ему здесь делать. Сновидений и знаков достаточно для обоснованной тревоги за судьбу орденоносца, но он сейчас не дознаватель небесной канцелярии. Это ему надо твердо помнить.