Гости на метле

— Я же не об этом собирался сказать — растерянно забормотал он — Охо-хо, уже не память у меня, а настоящее решето! Так что же я собирался спросить?

— Не знаю — ответил Степан — Вот ты мне лучше скажи, отчего это я тебя ни разу не видел?

— Так уж заведено — объяснил Шурхотун — Мы, домовые, скромный народ. Мы не любим привлекать к себе внимание.

— А почему же тогда ты показался сейчас?

— А я и не показывался. Это у тебя глаза стали другими. Наверное, ты пил зелье Ядвиги Олизаровны. И не раз. Не так ли?

— Да — согласился Степан.

— Вот видишь. А кто его пил хотя бы дважды… Ага, вот о чем я хотел спросить! Скажи, пожалуйста, как это тебе удалось отпроситься домой?

— А я не отпрашивался — сказал Степан — просто Аристарх послал меня за молоком и бутербродами.

Шурхотун отшатнулся.

— Как Аристарх? — прошептал он — А Ядвига Олизаровна? Разве не она отпустила тебя?

— Нет. Она, видимо, и не догадывается, где я.

Шурхотун сжал свои ладошки так, что аж косточки затрещали.

— Вон оно что. Скажи, пожалуйста, а какой ты ее сейчас представляешь? Она плохая, да? Зла, кровожадная?

— Напротив! — воскликнул Степан — Она хорошая и добрая. Она заботлива. И Аристарх также.

— Ты сам так считаешь?

— Конечно, сам!

— Не спеши, Степанчик — попросил Шурхотун — прислушайся к себе, может, тебе кто-то другой это подсказывает?

Степан смолк.

— Кажется, сам — сказал он через минуту — и разве еще вот тут — он положил ладонь себе на грудь — будто кто-то сидит и нашептывает: «Она добрая, добрая».

Из уст Шурхотуна раздался стон.

— Плохи твои дела — с болью вымолвил он — ты даже не представляешь, как плохи твои дела!

— Почему плохи?

— Потому, что ты уже не совсем человек.

— Я? Не человек? — пораженно переспросил Степан.

— Да, Степанчик — грустно вздохнул Шурхотун — Они уже начали командовать тобой, понимаешь? Они заставляют тебя мыслить и говорить так, как им выгодно. Не сегодня-завтра ты будешь делать все, что они только прикажут. Ой, Степанчик, как же нам теперь быть? И страшнее всего то, что тебе уже никто не поможет. Даже отец не поможет. Разве что…

И Шурхотун надолго смолк.

— Ладно — сказал он наконец — так тому и быть. Я уже пожил на этом свете более, чем достаточно. А ну, дитятко мое, наклонись ближе!

— Зачем?

— Так надо. Ниже, ниже наклони голову. Вот так. И глаза закрой.

Домовой забубнил что-то непонятное. Тогда нажал на веки Степана пальчиками, провел по вискам.

— Теперь можешь открыть глаза — позволил он — Ну так как — вспомнил, что с тобой произошло?

Степан послушно открыл глаза, и в тот же миг ему перехватило дыхание.

— Дедушка! — воскликнул он и соскочил с кровати — Завтра баба-яга собирается Таню посадить в печь! Представляете — Таню в печь! Живого человека! Нет, надо ее немедленно спасать!

Шурхотун жалобно захлюпал носом.

— Охо-хо, Степанку! Таня Таней, но ты и о себе подумай.

— Не хочу о себе! Сейчас… сейчас я разбужу папу с мамой и расскажу, что с нами случилось. А уж папа что-то и придумает!

Шурхотун грустно покачал головой.

— Ничего из этого не выйдет — заметил он.

— Почему это не выйдет?

— Потому, что тебе никто не поверит.

— Это мне не поверят? Мне, своему сыну?

— Тебе, кому же еще. Вот, вспомни, поверили ли они, когда ты увидел Ядвигу Олизаровну в бинокль? Поверили?

— Нет.

— То-то и оно. Скажут, что ты все выдумал. Но если даже и поверят, то вряд ли смогут чем-то помочь. Бороться с бабой-ягой может лишь тот, кто не раз и не два пил ее волшебное зелье. А кроме тебя, Степанку, его не пил никто.

— Тогда выходит, что только я могу бороться с бабой-ягой — сказал Степан.

Шурхотун болезненно улыбнулся.

— Выходит, что так. Но ты всего лишь маленький, слабый мальчик.

Степан задумался. Он не считал себя слабым. Но уже убедился, что баба-яга намного сильнее. И Аристарх тоже.

— И все же я должен с ними бороться — сказал он — Но я не знаю, как это делать. Ты мне не поможешь?

— Нет — сказал Шурхотун — Я могу лишь совет дать. Вот слушай. Справиться с Аристархом, ее помощником, не так уж и трудно. Достаточно схватить его за загривок и как следует тряхнуть. И он тогда сделается слабым и послушным, словно котеночек. Но заметь, что Аристарх просто так свой загривок не подставляет. А вот с бабой-ягой намного сложнее. Я даже не знаю, как к ней подступиться. Знаю лишь, что главная ее сила — в СТУПе.

— А что оно такое?

— Система Точного Управления Полетами — объяснил Шурхотун. — А СТУПа — это ее сокращенное название. Вот если бы тебе удалось завладеть ею — тогда другое дело. Баба-яга за нее все отдаст.

— А как же завладеть той СТУПой? — спросил Степан.

Шурхотун лишь руками развел.

— Вот этого я тебе не скажу. Баба-яга каждый раз прячет ее в другом месте. А где именно — о том, кроме нее, известно лишь Аристарху. Но если даже будешь знать, в каком месте она спрятана — все равно выявить ее нелегко, потому что баба-яга наводит на нее туман.

Неожиданно Шурхотун смолк и начал к чему-то прислушиваться. Наконец сказал:

— Кажется, это уже за мной. Ну что ж, так тому и быть.

— Ты о чем? — спросил Степан.