Гости на Саут-Бэттери

– В названии братства ее парня была буква «омега»? – спросила я.

– Нет. Она встречалась с парнем из Каппа Сигмы, но у него было железное алиби, и он никогда не считался подозреваемым. – Вероника откашлялась. – Это недавно обнаруженная улика. К сожалению, все это было двадцать лет назад. Люди разъехались кто куда, обзавелись семьями, забыли об Адриенне. Даже имея этот кулон, указывающий на что-то совершенно новое, детектив Райли не питает надежд на раскрытие дела. Он пытался взять показания у членов женских обществ и братств, содержавших в 1996 году в своих названиях букву «омега», но никто из них не помнит Адриенну.

Я повернулась к матери.

– Томас рассказывал мне про этот случай, и я объяснила, что не готова к этому.

Я уронила цепочку. Та с твердым, сердитым стуком упала на стол. Девушка все еще была здесь. Я не видела ее в зеркале, но чувствовала ее присутствие. Ощущала запах ее духов. Я оттолкнула от себя цепочку, не желая, чтобы она последовала за мной домой.

– Простите, Вероника. Честное слово, простите. Я всей душой хотела бы вам помочь. Но у меня дома двое детей, карьера, которую я пытаюсь воскресить, яма на заднем дворе, гниющие окна и множество других проблем, которые я должна решать прямо сейчас. Боюсь, я просто не могу взять на себя…

Моя мать протянула руку и схватила цепочку. Ее тонкие пальцы сомкнулись вокруг кулона, голова дернулась назад, глаза закрылись. Пару секунд мы были в полной неподвижности, а затем ее голова начала раскачиваться взад-вперед, как будто говоря «нет». А потом, словно откуда-то из эфира, из горла моей матери вырвался мужской голос, пришедший из глубин вместе со зловонием плесени.

– Не надо! – закричал голос. – Ты. Не. Хочешь. Знать. Правду.

На губах моей матери вспенилась слюна и потекла по подбородку. Вероника вскочила так резко, что ее стул с грохотом опрокинулся на пол.

Я протянула руку и выхватила у матери цепочку. Их ее легких вырвался шипящий порыв воздуха, ее голова безвольно упала на стол. Я стояла, тяжело дыша, как будто это я только что общалась с кем-то или с чем-то.

– Вам пора идти, – сказал я Веронике. – Мы ничем вам не поможем.

– Извините, – сказала она, поднимая свой стул, и сунула цепочку с кулоном в карман. – Ради бога, извините.

Мне были слышны ее шаги, удаляющиеся в холле. Входная дверь открылась и закрылась. Я наклонилась к матери, чтобы проверить дыхание. Ее пульс был ровным, но на ощупь ее кожа казалась липкой. Я помогла ей встать и подвела к дивану, чтобы она могла прилечь. Ее глаза оставались закрытыми. Я сидела с ней рядом, прислушиваясь к ее дыханию и держа ее руку в моей.

– Мы ей нужны, – наконец сказала мать.

– Ее сестра погибла двадцать лет назад, и нам ее не вернуть. И если ты сделаешь это снова, это может просто убить тебя.

Мы услышали, как вошел отец, и я быстро помогла матери сесть. Он просунул голову в комнату.

– Мне казалось, вы собирались прогуляться.

– Мне кажется, маме слегка нездоровится… – начала я.

– Мы как раз уходим, – сказала с улыбкой мать, поднимаясь с дивана.

– Мама, я думаю, тебе лучше остаться дома, если тебе нехорошо.

– Ни в коем случае. Думаю, прогулка в такую прекрасную погоду – как раз то, что мне сейчас нужно.

Она медленно поцеловала отца в губы – чтобы не видеть этого, я даже заставила себя отвернуться, – и направилась в холл, где остановилась перед штуковиной, которую я заметила ранее.

– Софи сказала, что тебе нужно иметь такую коляску. У нее она тоже есть, и она бегает с ней, и в полном восторге. Так что я купила ее тебе в качестве подарка ко дню рождения.

– Я не бегаю, – сказала я, стремясь вернуться к нашему предыдущему разговору.

– Знаю, но, возможно, тебе понравится заниматься бегом с детьми. Особенно в хорошую весеннюю погоду, пока не стало слишком жарко.

Я с сомнением нахмурилась, глядя на странное приспособление на колесиках.

– Вряд ли мне нужно…

Но мать распахнула входную дверь и вышла на улицу. Я последовала за ней. Она глубоко вдохнула, и я была благодарна за то, что румянец вернулся к ее щекам.

– Ничто так не очищает разум, как глоток свежего воздуха.

– Мама, – начала я, но она уже шагала по Легар-стрит. Она шла медленнее, чем обычно, но быстро восстановила силы и начала работать руками, и я с трудом поспевала за ней. Чтобы не вывихнуть лодыжки на неровных, древних тротуарах, мы шли по середине улицы с односторонним движением, навстречу движению, чтобы знать, когда нужно уйти с проезжей части.

– Ты сказала, что тебе требуется моя помощь, – сказала мать с заметным усилием.

Я пыхтела с ней рядом, мне даже пришлось перейти на бег, чтобы не отставать.

– Это очень, очень странно. В доме Джейн есть чье-то присутствие, возможно, даже двух духов. Ты когда-нибудь что-то чувствовала, навещая Баттон?

Мать покачала головой.

– Нет. Обычное смутное ощущение, что мы не одни, но не больше, чем в любом другом старом доме в Чарльстоне.

Я нахмурилась.

– Дело в том, что я чувствую два сильных присутствия, и оба пытались общаться со мной, но каждый раз, когда я нахожусь там, что-то блокирует мое зрение, мешая что-либо увидеть.

– Блокирует зрение?