Гости на Саут-Бэттери

– Утро доброе, миссис Тренхольм. – Он кивнул подбородком в сторону дома. – Сомневаюсь, что ваш пес поймает этого кота. Я много раз пробовал, но он шустрый, поганец. Мои рабочие в один голос утверждают, что не видели его, но это лишь потому, что они не хотят напрягаться. Ничего, посмотрим, что они запоют, когда этот кот околеет где-нибудь в доме и начнет вонять. Вы когда-нибудь чувствовали такую вонь?

Я почти сказала: «Да, и даже хуже», но предпочла сосредоточиться на наклейке на его бампере, с цифрами 0.0 в белом овале.

– Что это означает?

– Это означает, что я разумнее своей жены и ценю свои колени больше, чем она. Она марафонец, и у нее есть наклейка с надписью 26.2. Так что мне пришлось обзавестись своей.

Я представила себе, как он бежит, его штаны спадают до лодыжек, и он спотыкается, и подумала, как хорошо, что он не бегун. Мне захотелось дать ему пять и спросить, где взять такую наклейку, но я поймала хмурый взгляд Софи.

– Думаю, мне нужно найти свою собаку, – сказала я.

Оставив Рича разбираться с ваннами, я последовала за Софи внутрь. Внутри царил еще больший бедлам, чем в мое последнее посещение. Вдоль стен высились груды обвалившейся штукатурки и полосы заплесневелых обоев. Мебель была сдвинута в центр комнаты и накрыта брезентом, картины сняты со стен.

Софи едва ли не со слезами на глазах огляделась по сторонам.

– К сожалению, даже при хорошем бюджете на реставрацию мы были вынуждены избавиться от большего количества элементов интерьера, чем нам хотелось бы. – Внезапно она просияла. – К счастью, найденная Ивонной статья о ремонте 1930 года оказалась чрезвычайно полезна. Архитектурная фирма, упомянутая в статье, сохранила все образцы обоев и тканей, а также рисунки многих потолочных медальонов и прочих архитектурных элементов дома. Это было похоже на золотую жилу. Что, безусловно, избавит нас от лишних догадок и сэкономит время. Хотя…

– Что? – подсказала я.

– Я чувствую себя виноватой, принимая все эти решения. В смысле, я приношу вещи Джейн на одобрение, а она просто соглашается со всем. Она отказывается прийти и посмотреть, что мы делаем. Говорит, у нее аллергия на пыль, и я это понимаю, но я могу дать ей маску.

Я пожала плечами.

– Ей действительно все равно. Вряд ли она планирует здесь жить. Ее цель – сделать дом как можно более привлекательным для покупателей за как можно более короткий срок.

Софи покачала головой.

– Это очень печально. Большинство людей отдаст свою левую руку, чтобы оказаться на ее месте. Включая меня. Не знай я о ее прошлом, я бы сказала, что некоторым людям везет по жизни.

– Да, но не все думают, что унаследовать старый дом – это подарок. Кое-кто может даже рассматривать это как наказание. – Прежде чем Софи успела возразить, я поспешила сменить тему. – Хотела спросить у тебя – что происходит с цистерной у меня на заднем дворе?

– Ах да. Это. Да, там небольшая задержка.

Я сощурилась, желая напугать ее своим пристальным взглядом, но она занялась ковырянием в грудах мусора перед нами.

– Да, и с Меган Блэк – моей помощницей, которая выполняла большую часть работы, пока мои усилия сосредоточены здесь, – произошел несчастный случай при работе с рентгенофлуоресцентным спектрометром.

– Чего-чего?

– Это разновидность рентгеновского аппарата. Мы используем его для анализа кирпичей, чтобы определить, из каких рек бралась глина, что позволяет нам выяснить происхождение кирпичей. Поскольку цистерны обычно делали из старых кирпичей из разных мест, это может быть увлекательно.

– Увлекательно. – Я повторила это слово, но с другой интонацией, в надежде, что Софи поймет намек. Она не поняла.

– К сожалению, Меган уронила этот аппарат себе на ногу и сломала ее. Мне неприятно это говорить, но, по крайней мере, ее нога предотвратила его дальнейшее падение, так что с аппаратом все в порядке. Но какое-то время Меган не сможет залезать в цистерну и вылезать из нее. А другие мои аспиранты слишком заняты работой над диссертациями или помогают мне здесь. Нам просто нужно подождать, пока она встанет на ноги, и раскопки продолжатся. – Она сказала последнюю фразу, практически прижавшись носом к стене, изучая нечто такое, что я не могла и не хотела видеть.

– Прекрасно. Надеюсь, все это будет сделано до того, как дети закончат школу. Я бы не хотела, чтобы кто-то из них свалился в эту яму.

Софи не успела ответить. Ее спас телефон, заигравший мелодию Джона Леннона «Представьте». Я не могла слышать ее собеседника, но по испуганному выражению ее лица и косым взглядам в мою сторону я поняла две вещи: это было нечто, что касалось меня, и это были дурные вести.

– Я вам перезвоню, – сказала она, прежде чем повесить трубку, и посмотрела на меня вытаращенными глазами.

– Что не так?

– Помнишь моего знакомого, Джона Нолана, эксперта по антикварным игрушкам, который все знает о куклах Эдисона?

– Да. Он пришел на прошлой неделе и забрал куклу. У него хорошие новости?

Софи сжала губы и покачала головой.

– Боюсь, что нет. Кукла, похоже, пропала.

– Пропала? В смысле, он не помнит, куда он ее дел?