Гостья Озерного Дома

Засопевший от унижения тезка повиновался, подарив девушке свирепый взгляд, но клинок болезненно и опасно упирался ему в шею. Его бесцеремонно затолкали в шкаф и заперли на ключ.

Ключ был безжалостно вышвырнут в окно. Выбраться вслед за ним на волю не представлялось возможным — решетка не отпиралась. Из шкафа слышались слабые звуки, которые отказывался пропускать толстый мореный дуб. И вообще, звукоизоляция в покоях королевы была замечательной, так что за входную дверь приемной беспокоиться пока не приходилось. Тем не менее, Марина закрыла ее на задвижку, а потом подперла креслом. Проделав это, она проскользнула в коридорчик, соединявший приемную с личными комнатами королевы. Больше идти было некуда.

Изысканная обстановка будуара королевы сочетала в себе строгость и особенную теплоту, свойственную обиталищу зрелых женщин, уверенных в своих вкусах и пристрастиях.

Голубой атлас стен, белая лакированная мебель, мягкий ковер цвета ляпис-лазури, тщательно продуманный беспорядок среди разбросанных диванных подушечек. Сквозь стекла оконного витража сочился яркий свет, озаряя нелепую картину смерти.

Со стороны создавалось ощущение, будто Альберина спит, полулежа в глубоком кресле. Правая рука свисала почти до пола, и пальцы судорожно сжимали ножку высокого бокала. Левая рука была согнута в локте, словно женщина пыталась, задыхаясь, расстегнуть ворот платья. Лицо, посиневшее, искаженное страданием, с бледными ввалившимися губами и наполовину прикрытыми глазами, никак не могло принадлежать спящей.

Королева Озерного Дома была мертва.

Марина вздрогнула и отвернулась. На ковре рядом с креслом что-то блеснуло. Она подняла блестящую вещицу с пола: — ту самую злополучную колбочку, которую выкупила у ушлого пажа и передала принцу, — и быстро сунула в карман. Куда же теперь?

Ответом на невысказанный вопрос прозвучал слабый стон, донесшийся из спальни. Отдернув синий бархатный занавес, Марина поспешила войти туда. На мозаичном бело- голубом полу сидела женщина, прислонившись спиной к ложу. Платье багрового цвета казалось пятном крови на снегу. Это была княгиня Габиель, которую трудно было узнать с первого взгляда.

Прекрасное лицо первой красавицы двора покрывала восковая желтизна, на висках блестели бисеринки пота. Руки в красных перчатках она прижимала к животу. Секунду спустя, Марина поняла, что это — не перчатки. Руки Габиель были красны от крови, собственной крови, которая уже пропитала подол и стекала на пол. Рядом валялся длинный кинжал, обагренный по самую рукоятку. Скворцова кинулась к раненой, однако та отпрянула из последних сил.

— Явился… посмотреть… гаденыш… — с трудом вымолвила княгиня, злобно сощурив свои дивные глаза. — У тебя… самого… духу не хватило, да? Твои убийцы… ничего не найдут, того, что ты жаждешь…

— Послушайте, — воскликнула девушка, — я не тот, за кого вы меня приняли! Я под действием эликсира, но он уже слабеет! Я не Мариен! Скажите, чем вам помочь, и будем выбираться отсюда! Где Велирин?

Торжествующая улыбка тронула губы княгини.

— Так я тебе… и сказала… мразь…

Где-то слышались глухие удары. To ли принц долбился в своем шкафу, то ли его отсутствие обнаружили и ломали двери в королевские покои. Марина в отчаянии схватила княгиню за плечи, сопротивляться у той уже не было сил.

— Повторяю, я не Мариен! Он обманул меня, заставив изображать себя самого! Я не виновата! Я вообще из другой реальности, меня вытащил Тавель…

— Ложь! Ты лжешь!

— Нет, нет, ну поверьте же мне, ради всего святого! Помогите выбраться отсюда, умоляю! Вот, смотрите, я… даже не мужчина! Я — не принц! Иллюзатор еще действует, наверное, но вы же можете видеть… В конце концов, потрогайте…

Марина торопливо расстегнула камзол и рубашку.

От увиденного брови первой статс-дамы взлетели вверх:

— Женщина?! Проклятье… Ты что, его сестра? Ты ему помогала, и если тебя хотят убить — то поделом..

Удары стали слышны явственнее. Марина в полном отчаянии заплакала.

— Пожалуйста! Ведь тут должен быть выход… Я действительно не при чем, я ничего не знала, никого не убивала… Принц постарался подстроить так, что убийцей сочтут Велирин, но — я была не в курсе до сегодняшнего дня, клянусь вам! Я…

— Не реви, дура. — Раненая приподнялась. — Поклянись… душами всех твоих близких, что не лжешь. Поклянись мне кровью твоих родителей и своей жизнью!

— Клянусь… — пролепетала Марина, вытирая слезы. — Я не лгу.

Габиель цепким взглядом умирающей увидела в ее глазах нечто, заставившее поверить. Она расслабилась, откинувшись назад.

— Там, в левом углу… выход… за камином… переведи стрелки часов на… полный круг назад…

В левом углу спальни действительно помещался стилизованный камин из белого с зеленоватыми прожилками мрамора, украшенный часами под стеклянным колпаком.

Марина вытерла лицо и застегнула камзол.

— Вы можете идти? Я помогу…

— Семь хвостов Приходящего! — Хрипло рассмеялась княгиня. — Ты спятила, девчонка?.. Я умираю..

— Может быть, Тавель сможет оказать помощь?

— Тавель… уже стар, уже не тот, нет хватки, да и не врач… О самом уже надо позаботиться, за ним придут тоже… Мне и врач не поможет…