Гостья Озерного Дома

— Умыться?! Простите за каламбур, но если мы не смоемся отсюда, то нас точно умоют. Если вам дорога жизнь, собирайтесь живее. Времени у нас в обрез!

— Да что случилось?

Теряя терпение, принцесса по-крестьянски уперла руки ладонями в бедра.

— Случилось то, что ваш дражайший воспитанник вкупе с этой крысой Приором устроили переворот. Вы попались на удочку, как и она. — Принцесса посмотрела в сторону Марины. — Братцу нужен был двойник в качестве подставы… Он добился, чего хотел, а теперь ликвидирует свидетелей. А вы, Тавель, ценный свидетель!

— Это невозможно, — пролепетал старик, — его высочество не мог так поступить!

Тут вмешалась Марина:

— Это правда, господин Тавель. Королеву отравили, а княгиня Габиель умерла у меня на руках. Она помогла мне бежать! Принц сам во всем признался… Мы расскажем вам по дороге, собирайтесь!

Домофей также подал голос:

— Хозяин, ну мне-то хоть веришь? Я-то просек, что к чему, потому и сбежал в энтот типа отпуск. Я был и в Обществе, и во дворце, слыхал такое, что иголки бы у ежа выпали!

Старый слуга вызывал у мага больше доверия, чем властители, все вместе взятые. Он побледнел и покачнулся. Девушки подхватили его с обеих сторон и помогли сесть.

— Только без сердечных приступов! — Распорядилась принцесса. — По-моему; нет худа без добра. Вы должны радоваться, что, дожив до седых волос, сохранили веру в порядочность людей…

— Ах, как это тяжело, как тяжело… — Маг покопался в карманах халата и бросил в рот целую пригоршню розовых шариков, остро пахнущих ментолом. Затем торопливо удалился в сопровождении Дигена.

Велирин упала на стул.

— Будем надеяться, старик не станет мешкать. У нас почти нет форы…

— В любом случае, принц уже выбрался из шкафа… Если, конечно, не задохнулся там.

— Из шкафа?!

Услышав краткую предысторию бегства Марины, принцесса всплеснула руками в искреннем изумлении.

— Как, иметь такую возможность и не прикончить его?! Милая моя, какая ошибка! Мало того, что ты спутала ему планы, ты его жестко унизила! А самолюбие братца всегда слепо руководило его поступками. Он будет жаждать мести вдвойне. Лично я, — холодно закончила Велирин, постукивая ладонями по подлокотникам стула, — при первом же удобном случае размотаю его внутренности на дальность полета стрелы…

— Это твое право, но… я бы не смогла его убить. Да кого угодно не смогла бы!

Рыжеволосая девушка недоверчиво усмехнулась, покачав головой.

— Не смогла бы?.. А вот зажмут тебя в темном углу и задерут подол, ты не станешь задумываться, выпускать гаду кишки или нет. Ты именно так и сделаешь. Нет смысла тратить время на драку с подонком, нет смысла умолять… Просто убей — и он никому уже не причинит зла!

Теперь пришла очередь собеседницы недоверчиво кривить губы.

— Если я это сделаю, а позже выяснится, что насильник был без оружия, на скамью подсудимых попаду я, как превысившая меру необходимой обороны. Кстати, у меня и разрешения-то на оружие нет.

— Разрешения?! — У принцессы округлились глаза. — У вас требуется разрешение?! Диген говорил, что ты из другой реальности, и судя по рассказам, там многое не так, как тут… Однако разрешение на оружие — это слишком.

— Да было бы хуже, если бы оно не требовалось! А если оружие купит психопат и начнет стрелять, в кого попало? К сожалению, таких случаев хватает. К тому же, наше оружие куда разнообразнее, чем у вас. Оно убивает на расстоянии, в десятки раз превышающем дальность полета стрелы… Этак всякий начнет палить при малейшем подозрении!

— Не аргумент! Так уж получается, что уличная шваль всегда лучше вооружена — кастетом, кинжалом ли, длинным ножом, а пуще того — наглостью. Едино, в нашем мире или в вашем. Так уж выходит, что законопослушный гражданин бессилен перед уличной швалью, которая разит из-за угла, растворяется в ночи, а полиция руками разводит- мол, не знаем- с, как это могло выйти… Бандиты носят оружие, так? Запреты там или не запреты?

— Так. — Пришлось признать Марине.

— Психология! — Согласилась Велирин удовлетворенно. — Имея дело с уличной швалью, смешно доводить дело до суда. Смешно проявлять ложную терпимость. Сейчас ты его пожалеешь, а он-то, он потом никого не пожалеет и уверует в собственную безнаказанность! Страдание — за страдание. Помню, в прошлом году трое выродков изнасиловали малолетнюю дочку мельника в деревеньке близ Олмы… Девчонке лет десять было, она умом тронулась… И кто осудит отца, который выследил всех троих с помощью односельчан и лишил мужского хозяйства?..

— Представь себе, что на месте этих подонков оказались дети какого-нибудь эльда: а? Небось, откупились бы: а?

— Возможно, не буду спорить. Не буду лукавить, что золотом можно оплатить жизнь, смерть, позор — все, что пожелаешь, за редким исключением. Как говорится, перед законом все равны, но некоторые — ровнее. Но мало кто из эльдов захочет, чтобы ему ради пятиминутного блуда сожгли замок крестьяне. Случай не первый и не последний…

— По-моему, преступников от этого меньше не станет.