Гостиница с характером

– Как?! – выдохнул я.

– Я погнался за Фином в Потусторонний мир, – объяснил Лиам, смущённо морщась, и указал на своё плечо. – Он думал, что убил меня, но я выжил. Но при этом сломал мой амулет. – Он показал обломки древа жизни – точно такой же медальон я призвал, связав себя с журналом. – Мне пришлось ждать, пока Завеса не ослабнет – только тогда я смог перейти назад в наш мир.

Вот почему Элейн удалось его призвать: он был в Потустороннем мире, но не в качестве призрака.

Он был жив.

Мою эйфорию нарушило рычание Фина:

– Вы просто не можете умереть по-хорошему!

Лиам неприятно усмехнулся:

– Кто бы говорил, мешок гниющей плоти! Посмотри на себя – ты же в любой момент на кусочки развалишься! Покажи, на что ты способен в честном бою!

Он бросился на Фина, и я вместе с ним. Я привык видеть в брате противника на тренировках – и никогда партнёра по команде, – но в этот момент нашей согласованности можно было позавидовать. Когда Лиам атаковал, я защищался, а когда Фин отражал мои удары, Лиам пользовался этим, чтобы нанести свой.

Ножами и кулаками мы оттеснили его на порядочное расстояние. Уже слыша хруст трескающейся Завесы, я всадил нож Фину в бедро, до самой кости. Взвыв, он замахнулся и попал мне по скуле оголившимися костяшками. Я пошатнулся, но Лиам меня поддержал.

Когда-то роскошный, наряд Фина превратился в лохмотья, и я мог видеть каждое движение его мышц под рвущейся и окровавленной кожей.

Вдруг всё вокруг залило светом.

К Завесе подоспели бабушка, Нора, Элейн и Рой. Видимо, они уже разобрались со злыми духами в бальном зале и отвели гостей в безопасное место, хотя кое-кто решил присоединиться к ним. Я узнал Дилару, Элис и супругов Андраде. Они все направили свою магию в осыпающуюся Завесу, и чёрные трещины на ней слегка сузились, а излучаемый ею свет стал ярче.

Фин тяжело дышал и едва стоял на ногах. Его кожа в тех местах, где она ещё оставалась целой, посерела. Он покачнулся и упал на одно колено.

– Всё кончено, – сказал я. – Возвращайся в Потусторонний мир и забери с собой своих злых духов.

Фин засмеялся:

– Я никогда туда не вернусь. Я отведу моих людей домой.

Что-то в его словах меня зацепило. Фина и его последователей изгнали из Ирландии, им пришлось оставить родину и отправиться в место, которое они возненавидели, и с тех пор он преследовал одну-единственную цель: всё исправить.

Вернуться домой.

Но для них было уже слишком поздно. Пребывание в Потустороннем мире бесповоротно их изменило. Их тела давно сгнили, и только магия поддерживала их существование, очернив их разумы и души.

И всё же я понимал, что им двигало.

– Не делай этого, – призвал я. – С тобой и твоими людьми поступили ужасно, но это не решение. Ты уже стольким навредил, а уничтожение Завесы только сделает хуже.

Эти слова дались мне очень тяжело. Я обращался к убийце своих родителей, и мне хотелось одного: отомстить ему за причинённые страдания. Но я также видел, что с ним сделала жажда мести, и понимал, что она сделает со мной, если я ей поддамся: она пожирает человека, коверкая и уродуя его личность до неузнаваемости.

Я с большим усилием заставил себя опустить ножи:

– Ты должен простить и отпустить, Фин.

Внутри меня будто развязался тугой узел эмоций, потому что я обращался не только к нему, но и к самому себе. Найдя внутри этого узла связывающую нас ниточку, я почувствовал его горе, боль и гнев, а он смог почувствовать мои.

Наши глаза встретились, и я услышал в голове его голос, скорее как ощущение, чем отчётливые слова: «Я боюсь того, что меня ждёт теперь».

«Я тоже боюсь. Но ты не один».

Я перевёл взгляд на силуэты за Завесой, на всех этих людей, которые преданно следовали за ним через миры и столетия, и он тоже к ней повернулся.

Наша связь передала мне что-то новое. Что-то тёплое и умиротворяющее.

Что-то очень похожее на понимание.

От Короля мёртвых начали подниматься искорки света, и он засветился, а следом и все его последователи за Завесой. Как подхваченный ветром снег, частицы света по дуге устремились в неё.

Завеса засияла, всё ярче и ярче, пока останки тел Фина и его людей не обратились яркими вспышками. А когда слепящее сияние поблёкло, я увидел, что Завеса медленно исчезает.

Слышны были лишь тихие всхлипы Анны. Она сидела на земле, прижимая к себе Макса и сотрясаясь всем телом.

Глава 31 Колин

Моё сердце пылало. Иначе я не мог описать эту боль, это ужасное ощущение в груди, будто кто-то воткнул в неё спицу и стало невозможно дышать.

Я упал на колени рядом с Анной, обхватив её руками. Я не знал, что сказать, поэтому просто сидел и обнимал её, пока у меня по щекам катились слёзы.

Я бы многое отдал, чтобы их сдержать. Чтобы подавить боль. Но я понимал, что этого делать нельзя. Жизнь не состоит из одних радостей и приятностей, в ней обязательно присутствуют боль и страдания. Жизнь – это любить кого-то так сильно, что перехватывает дыхание, а затем отпускать их, когда приходит время.

Жизнь – это всё хорошее и всё плохое, и удержать это всё внутри просто невозможно.

Поэтому я дал волю слезам и просто обнимал Анну, пока мир продолжал своё движение вокруг нас.