Государь

В конце концов, наше импровизированное совещание подошло к концу, и я, попрощавшись с генерал-лейтенантом, больше не отвлекаясь, направился к своему командирскому «Форду». С Бегильдеевым мы говорили не только о стратегических проблемах, но и решали, казалось бы, мелкие вопросы. Но некоторые из них меня сильно волновали. Вот, например, я себя чувствовал как-то неуютно, когда не ощущал за своей спиной присутствие Первухина. Я уже настолько привык к денщику и его ненавязчивой, а иногда и навязчивой заботе, что сейчас бывший работник обслуживающего персонала НИИ Мозга себя и накормить бы не смог. Тем более в этом времени не существовало супермаркетов и прочих изысков XXI века. А еще я знал, что Дима прикроет мою спину в любом случае, если даже ему самому будет грозить гибель. Вот я и поручил Бегильдееву направить своих людей к казармам укрепрайона и заняться там организацией лагеря военнопленных. Десантное отделение ефрейтора Никонова и моего денщика немедленно отправить догонять автомобили мехгруппы, следующие в Ковель. Когда шел к «Форду», ужасно хотелось забраться в кузов и поискать в мешках денщика чего-нибудь калорийного. Я знал, что у запасливого Первухина имеется фунта два черной икры, пирог с визигой, да и много других вкусностей. А организм великого князя только рано утром потребил чашку чая и один бутерброд. А была уже середина дня, и брату императора очень хотелось хоть что-нибудь перекусить. Но, конечно, я преодолел себя и не стал рыться в вещах денщика, а забравшись в кабину, достал из стоящего там портфеля с бумагами припрятанный пакет с монпансье. Только после этого приказал Максиму разворачиваться и выбираться с площади. Я думал, что мы остановимся около командирского автомобиля поручика Хватова не больше чем на минуту, именно на то время, которое потребуется, чтобы приказать командиру мехгруппы начинать движение в сторону Ковеля, но идеальный ход операции остался только в моих мыслях. На самом деле мехгруппа была не готова к немедленному выступлению. И дело было не в людях, а в технике. Вернее в цепях на колесах. А если сказать точнее, в задержке выступления мехгруппы был виноват я – предложенная мной конструкция оказалась не очень надежной, многие цепи, установленные на задние колеса автомобилей, были повреждены. И сейчас в мастерских станции и во всех кузнях поселка шел ремонт тех цепей, которые можно было восстановить, и изготовление новых взамен утерянных. Сначала я подумал, что моя память дала сбой, когда рисовал чертеж злосчастной цепи, или я что-то напутал, когда показывал, как они устанавливаются на колеса. Но когда я посмотрел на одну из самых поврежденных цепей, то понял, что моя память ни в чем не виновата, все дело было в некачественном металле. Мало было в этом времени качественного металла, а тем более в деревенских кузнях. А в основном мы заказывали цепи в деревенских кузнях, вот они и разваливались, даже при не очень большой нагрузке. Вот, например, для «Форда» цепи были изготовлены в Петрограде, на Путиловском заводе из хорошей стали, так на них нет ни одного повреждения или признаков усталости металла.

Задержка имела лично для меня и свой плюс, я наконец-то смог утолить свой животный голод. И никакими-то там монпансье, а настоящим горячим обедом. Мы с поручиком Хватовым посетили расположенную невдалеке харчевню. А потом появился и Первухин, но я не стал его загружать своими поручениями. А узнав, что мой денщик так и не обедал, занятый подготовкой боксов для содержания пленных, дал ему сто крон, добытых им же, и отправил обедать в ту же харчевню, где недавно был с Хватовым. При этом заявил:

– Дима, на эти деньги ты должен накормить всех, кто вместе с тобой занимался моим поручением в казармах. И не экономь, накорми людей по высшему классу. Тут цены не кусаются, и сто крон на это хватит. Местные торговцы все еще с удовольствием принимают австрийские деньги. Их нужно быстрей тратить, а то через неделю они превратятся в цветные фантики. И еще, долго в харчевне не сидите. Через час чтобы все были здесь. Поручик обещает, что через час все цепи будут установлены на колеса. А ты знаешь, что господин Хватов болтать не любит.

Первухину повторять не пришлось, он воскликнув:

– Благодарствую, государь!

Схватил сотенную купюру и чуть ли не бегом направился к автомобилю десантного отделения ефрейтора Никонова, а я с чувством, что сделал что-то хорошее, забрался в кабину «Форда». Устал я, и хотелось просто отдохнуть, ни о чем не думая, а тем более не изображать из себя великого князя, генерал-лейтенанта и великого стратега.