Государево дело

– Да какие там святые места! – отмахнулся я от духовника. – Тут зла не хватает, за что не возьмусь, все через одно место! Сколько годов бьюсь, а любой подьячий может так переиначить, что чёрт его знает, что получится!

– Не говори так, – возразил иеромонах. – Ты всего семь лет царствуешь, а сделал больше, чем иные государи за всю жизнь. Только вроде Смута была, в Кремле ляхи сидели, земля впусте стояла, а теперь?

– Верно, государь, – поддержал священника Рюмин. – Сколь при тебе полков нового строя заведено? Сколько пушек отлито? Книг отпечатано? Школ открыто? Академия опять же…

– Из которой ректор сбежал, – хмыкнул я, посмотрев на Мелентия.

– Должен же кто-то тебя на истинный путь наставлять, – нимало не смутившись, отвечал мой духовник. – Паломник липовый!

– Давно догадался?

– Не велика премудрость. Ты как цитатами из Писания говорить начинаешь, сразу понятно, что-то неподобное затеял. В Мекленбург свой собрался?

– Не только.

– В войну с Императором влезть хочешь?

– Не совсем. Я хочу, чтобы эта война нам пользу принесла.

– Какая же от неё польза может быть?

– Люди, отче. Люди скоро от войны бежать станут, а среди них и ремесленники, и розмыслы искусные, да и просто работные людишки, в коих у нас нехватка. Кроме того, так или иначе, в эту канитель кроме Императора втянутся шведы, датчане и поляки. А если они все вместе передерутся, значит, до нас им дела не будет.

– Хитро. А как размышляешь, кто верх возьмет?

– Тот, кто в стороне дольше всех продержится. Потому что, война эта столько продлиться, что к концу её все забудут, отчего она началась!

– Откуда знаешь сие?

– Отсюда, – указал я пальцем на голову.

– Ну-ну, – вздохнул иеромонах. – Негоже будущее предсказывать, ибо сказано, что никто не знает своего часа!

– А я и не пророк, чтобы предсказывать.

Глава 13

«Ветер по морю гуляет и кораблик подгоняет», – написал, точнее, напишет классик. Хотя, теперь может и не напишет. Или напишет что-нибудь другое. Сам не знаю, как скажутся на истории литературы мои действия. Ну, да Бог с ним с далеким будущим, а пока перед нами стоят более насущные проблемы. Мы действительно идем на посольской ладье, и наши паруса наполняет ветер. Я при первой возможности занял место у румпеля и восстанавливаю навыки управления судном. Ну, по крайней мере, мне так кажется. Впрочем, шкипер и одновременно владелец нашего корабля Василий Кожин особо на меня не ругается, значит, пока всё делаю правильно.

– Прямо как в прежние времена, – покачал головой Рюмин.

– Не береди душу, боцман, – отмахнулся я. – До нашей «Благочестивой Марты» этому корыту, как до неба!

– Это верно, справный был флейт[96].

– Что там рынды мои, живы ещё?

– Что им сделается, жеребцам стоялым? Зеленые, правда, по большей части, но всё живы покуда.

– Ничто, пусть обвыкаются!

Увы, морская болезнь уложила моих спутников вернее картечи, загнав болезных в трюм, который они уже насквозь заблевали. Впрочем, некоторые вроде Петьки Пожарского стараются держаться, но большинство только стонут и держатся за головы.

– А чего это тебя, Клим Патрикеевич, государь боцманом кличет? – тишком поинтересовался у дьяка Кожин.

– Прежнее вспомнил, – усмехнулся глава Посольского приказа. – Ходили мы с ним по здешним водам.

– Эва как! Он, стало быть, морское дело ведает?

– Да где там, – повел плечом уроженец Колывани[97]. – Вот из пушек палить, тут наш царь – мастер! А под парусами без шкипера доброго не сладит.

– Где же их взять, пушки-то? – вздохнул Василий. – Да и куды ставить…

– Заведи ладью по более, вот и будет место.

– На что мне?

– Неужто не хочешь большими делами ворочать?

– Да где там! Свеи с немцами всё более норовят в Невском городке закупаться, а наши коли ходят в Стекольну, много не везут. Так что, мне мой карбас в самый раз!

– А что же в Росток не ходишь? – вмешался я, расслышав последние слова Кожина.

– Далековато, государь, – уклончиво ответил тот и поспешил отвернуться.

– Боишься не дойти? – продолжал расспрашивать я, дав понять новгородцу, что не отстану.

– На море всякое бывает, – философски заметил шкипер.

– Но ведь ходишь?

– Хожу, – не стал спорить тот.

– Тяжелый ты человек, Васька, – не то укоряя, не то хваля, заметил Рюмин.

– Уж какой есть. Вы так и не сказали, куда курс держать?

– Как повелишь, государь? – обернулся ко мне Клим.

– На Росток! – коротко велел я.

– А в Стокгольм, как же?

– Успеется. Наше дело на княжеском съезде побывать.

– Оно так, только лучше бы сначала узнать, что Густав-Адольф обо всем этом думает? – вздохнул Клим.

– Нет, сейчас в Швецию не надо, а то застрянем надолго.

– Это почему же?

– Так ведь король жениться собрался.

– И что с того?

– Ничего хорошего. Добро если прямо на венчание попадем, а если до него ещё пара недель? Неудобно уехать будет. Опять же, каждого одари, с каждым выпей. Ни соболей, ни печени ненапасешься…

– Может и так, – поразмыслив, согласился дьяк.