Государево кабацкое дело. Очерки питейной политики и традиций в России

Социологические исследования подтвердили, что в советском обществе выпивка была необыкновенно важна для идентификации с окружением, включения в традицию, как способ получения признания со стороны коллег и товарищей и, наконец, для утверждения известного демократизма, ибо за столом все равны. Другая, не менее важная причина пьянства — крайне слабое развитие индустрии досуга и самодеятельных форм активности граждан, мягко говоря, не поощрявшихся властями. Наконец, в условиях тотального дефицита бутылка оставалась не подверженной никаким колебаниям «валютой» при неформальных рыночных операциях: «ты — мне, я — тебе»^{602}.

В реальном мире «развитого социализма» власть предержащих интересовало, в первую очередь, сохранение внешней стабильности, а не сущность развивавшихся в обществе тенденций: на рубеже 70 —80-х гг. уже ни о какой борьбе’ с пьянством со стороны официальных структур говорить не приходится. Зато директора Московского ликеро-водочного завода могли вызвать «на ковер» в сельхозотдел ЦК КПСС для выяснения, почему вышла в продажу «Петровская водка» с «царским» Андреевским флагом^{603}.

Под осуждения «еще встречающихся в нашем обществе отклонений от социалистических норм нравственности» в речах Л. И. Брежнева на съездах КПСС потребление спиртного неудержимо росло при поддержке сложившейся системы отечественных производителей, торговли и финансовых органов. Ведомственные издания Министерства пищевой промышленности начала 80-х гг. рисуют картину стремительного наращивания мощностей (на 65 % за годы 10-й пятилетки!) и технического перевооружения спирто-водочного производства^{604}. Не отставала и импортная политика. Только в течение 1970–1984 гг. зарубежные закупки различных питий (включая и безалкогольные) увеличились с 200,8 до 685,2 миллионов руб. В последний из названных год на его оплату не хватило даже выручки от всего экспорта отечественных легковых автомобилей (500,5 млн руб.)^{605}, однако казна не осталась внакладе за счет разницы оптовых закупочных и розничных цен на вино.

Скороспелые кампании, колебания в питейной политике и забвение исторического опыта общественного движения за трезвость в условиях сложившихся за 400 лет питейных традиций показали несостоятельность расчетов на административные меры. Не произошло и запланированного в 1972 г. изменения вкусов потребителей: рост продажи вина и пива нисколько не уменьшил реализации более крепких напитков, в том числе и самогона^{606}. Что же касается научной базы антиалкогольной политики, то она, по сути дела, отсутствовала: проводившиеся в то время социологические исследования и немногочисленные работы на «бытовую тему» или не были востребованы, или этой проблемы как бы не замечали; читая их, можно подумать, что в России пили только до революции, но никак не после^{607}.

В итоге, по официальным данным, душевое потребление алкоголя (в пересчете на спирт) стремительно росло и достигло в 1980 г. 8,7 л^{608}. В 1984 году оно уже составляло 10,5 литров алкоголя на человека в год, но без учета самогона.

С 1960 г. расчеты самогоноварения и общего потребления алкоголя сначала в СССР, а позже в Российской Федерации производил американский советолог Владимир Тремл. По его оценкам, истинное среднедушевое потребление алкоголя в России с учетом самогона в 1970 г. было очень высоким (12 литров), а через десять лет еще выросло: до 14,2 литра алкоголя на душу населения, из которых более четверти приходилось на самогон. Последняя цифра уже на порядок превосходила дореволюционную отметку и вывела Советский Союз на 6-е место в мире, а по потреблению водки — на 1-е; таким образом, мы хоть в чем-то обогнали Соединенные Штаты^{609}.

Если считать, что российские мужчины выпивали 4/5 общего количества спиртного, а главные потребители алкоголя — мужчины в возрасте от 15 до 65 лет, то на одного взрослого мужчину приходилось 180 бутылок водки в год, или в среднем 1 бутылка на два дня. Но так как в России все-таки есть мужчины, которые вообще не пьют или пьют мало, то получается, что 80 % взрослых мужчин выпивали в среднем около 220 поллитровых бутылок водки в год. По оценке, в том же 1984 году полные потери в связи с алкоголем, т. е. прямые (смерти при отравлении алкоголем, в связи с алкогольными психозами или циррозами печени, острыми алкогольными панкреатитами и алкоголизмом) и непрямые алкогольные потери (дорожно-транспортные происшествия со смертельным исходом, связанные со спиртным; другие насильственные или неестественные смерти; смерти в связи с соматическими заболеваниями, осложнившими алкоголизм или пьянство или осложненными алкоголизмом или пьянством, и другие) составили 525 тысяч человек, или 31,8 % всех зарегистрированных в России смертей^{610}.

В начале 80-х гг. общий кризис системы неизбежно должен был вновь поставить перед руководством страны и эту, так и не решенную за предыдущие годы, проблему.