Государевы служилые люди. Происхождение русского дворянства

За своими боярами и слугами Иоанн III на деле не признает права отъезда. Князь Оболенский-Лыко, обиженный его несправедливым судом, уехал к брату великого князя, удельному князю Борису Васильевичу Волоцкому. Иоанн III послал за Оболенским своего боярина и велел его «поимати середь двора у князя Бориса на Волоце». Удельный князь не допустил такого самоуправства у себя на дворе и «отнял сильно» отъехавшего боярина у великокняжеского посла. Иоанн потребовал от своего брата выдать Оболенского головою; получив отказ, он поручил боровскому наместнику поймать беглеца тайно, и как только Оболенский приехал в свое село на Боровце, то был схвачен и в оковах отвезен в Москву. Между тем у Иоанна был незадолго перед тем, в 1473 году, заключен с князем Борисом Волоцким договор, которым взаимно обеспечивалась свобода боярского перехода. Князь Борис напрасно жаловался своему брату Андрею на великого князя: «какову силу чинит над нами, что невольно кому отьехати к нам: кто отъедет от него к нам, и тех безсудно емлет».

При Иоанне III бояре и слуги Московского великого княжества фактически уже не пользовались правом отъезда. По отношению к боярам бывшего Ярославского княжества Иоанн открыто узаконил отмену этого права в своем завещании 1504 года: «боярам и детям боярским ярославским, – сказано в этом завещании, – со своими вотчинами и с куплями от сына моего Василия не отьехати никому никуда; а кто отъедет – земли их сыну моему».

Новое правило о неотьезде служилых людей было утверждено в малолетство Иоанна Грозного митрополитом и боярами. В 1534 году, по смерти Василия III, митрополит Даниил привел к крестному целованию удельных князей, братьев умершего великого князя, Андрея и Юрия Ивановичей, на том, что «людей им от великого князя Ивана не отзывати». Затем, в 1537 году, князь Андрей Старицкий обязался не принимать к себе служилых людей великого князя, князей, бояр, дьяков, детей боярских и извещать правительство о таких охотниках до переездов, «на лихо великого князя». Когда в том же году некоторые новгородские помещики замыслили перейти к князю Андрею, то московское правительство распорядилось «бити их кнутьем на Москве да казнити смертною казнию, вешати на новгородской дороге до Новгорода». Наконец, в 1553 году Иоанн Грозный обязал единственного удельного князя, который еще оставался, Владимира Андреевича, не принимать на службу московских бояр.

Отмена права отъезда произвела глубокую перемену в положении высшего класса населения. Из вольных слуг они превратились в невольных служилых людей[41].

2

Такая же глубокая перемена произошла в течение XV, XVI столетий в положении служебных князей; сначала закреплены были за государством территории их уделов; затем закрепощены были и сами владетельные князья. Подчиняя себе мелких удельных князей, московские государи до XVI столетия довольствовались их политической зависимостью, ограничивали их суверенитет, но сохраняли им самостоятельность во внутреннем управлении вотчинными княжествами.

Все более значительные княжества, которые одно за другим переходили в руки московских великих князей, в XIV и особенно в XV столетиях раздробились на множество мелких уделов, подчиненных великому князю, владевшему стольным городом области. Когда московские государи присоединяли к своим владениям, тем или другим путем, завоеванием или покупкой, такие великие княженья, они непосредственно овладевали городами и некоторыми селами, но дозволяли мелким владетельным князьям по-прежнему владеть своими землями на положении служебных князей московского князя. Василий Темный приобрел покупкой половину Ростовской области; отдавая своей жене эту половину «Ростова, со всеми, что к нему потягло и с селы своими», он сделал следующую оговорку относительно условной зависимости служебных ростовских князей: «а князи ростовские, что ведали при мне, при великом князе, ино по тому держать и при моей княгине, а княгиня моя у них в то не вступается».

Служебные князья самостоятельно владели своими вотчинами, делили их между своими детьми и передавали им свои владетельные права. Белозерская область начала дробиться на мелкие уделы уже после присоединения ее к Москве, в конце XIV столетия. В качестве владетельных князей белозерские князья принимали фамильные имена не от личных прозвищ родоначальников, но от названий своих родовых владений. До XVI столетия отрасли белозерской княжеской линии, князья Кемские, Ухтомские, Шелешпанские, Сугорские, сидели целыми гнездами в своих родовых вотчинах вокруг Белоозера и по реке Шексне[42].