Государственная Дума Российской империи, 1906–1917 гг.

Даже Керенский выступал с патриотических позиций, призывал к единству всей нации: «Только стихия русской демократии оборонит страну… Основная задача момента — не законодательство дать, а создать новую и здоровую власть в стране», которая будет в состоянии «каждого из нас» призвать «к ответственной государственной работе». Это уже звучит как выдвижение формулы ответственного министерства. Чхеидзе говорил в том же плане: «Разгром неизбежен без создания исполнительной власти, ответственной перед народным представительством, избранным на основе всеобщего избирательного права и осуществления политической амнистии»²⁶.

Лидер прогрессистов Ефремов поддержал формулу Кабинета общественного доверия, заявив, что его фракция настаивает на формировании Думою «ответственного министерства». Нужна «сильная власть, пользующаяся доверием народа»²⁷.

Милюков слегка полемизировал с премьером, мол, нужны реформы и во время войны, если они «организуют страну», но соглашался в главном — надо обеспечить прежде всего победоносное окончание войны. Позже в мемуарах Милюков отредактировал свою июльскую позицию в том духе, что и с «обновленным» правительством Горемыкина — Кривошеина «сговориться невозможно и не стоит сговариваться», «что Дума чувствовала за собою силу для подобных заявлений в своем собственном объединении, то есть в прогрессивном блоке»²⁸.

При подведении итогов обсуждения правительственной декларации столкнулись две формулы перехода: в одной, внесенной прогрессистами, речь шла о создании Думою ответственного правительства, в другой, внесенной октябристами и поддержанной кадетами (в ее защиту дважды выступал Милюков), речь шла о Кабинете общественного доверия. Прошла последняя формула.

Кадеты, их официоз — «Речь», праздновали победу, принята подавляющим думским большинством формула Кабинета общественного доверия. Показателем признания патриотической позиции кадетской фракции было избрание А. И. Шингарева по предложению Шульгина председателем влиятельнейшей Комиссии по военноморским делам. Ранее она называлась Комиссией по государственной обороне, и ее возглавлял некогда А. И. Гучков, не допускавший в ее состав кадетов в интересах государственной тайны, и вот теперь под грохот немецких пушек под Минском во главе военной комиссии Думы ставят виднейшего кадетского златоуста.

Для настроений Думы в июле — августе 1915 г. характерны разговоры о том, что наконец-то исполнилась мечта Набокова, бросившего в Первой Думе призыв: «Да приклонится власть исполнительная перед властью законодательной!» Но до полного торжества было очень не близко.

Милюков признавал, что, отказываясь от ответственного перед Думой правительства в пользу Кабинета доверия общества²⁹, он руководствовался желанием объединить большинство Думы с целью оказать давление на правительство, не желавшее идти ни на какие уступки. Тактика лидера кадетов оказалась успешной. Громадным большинством, без всяких поправок, Дума приняла формулу перехода, предложенную националистами. Это объединение думского большинства вокруг требований «правительства доверия» было первым признаком объединения думских фракций в Прогрессивный блок. Кадетская газета «Речь» комментировала его как огромный успех в деле объединения страны. Милюкова называли лидером блока, инициатором его создания, объединения патриотических центристских сил, что было, несомненно, крупным успехом кадетов и их союзников, но борьба за власть только начиналась.

Противоправительственные выступления представителей оппозиции вызвали противодействие со стороны правых сил, монархических кругов. Уже в первые дни работы Думы «Земщина» выступила с требованием роспуска Думы. Правые, оказавшись в явном меньшинстве, начали осуществлять роспуск Думы явочным порядком. Один за другим они разъезжались в отпуск, мотивируя отъезд «домашними обстоятельствами». 6 августа кадетская «Речь», а за ней «Утро России» Рябушинского, опубликовали имена 37 правых и националистов, 26 членов центра и октябристов, 11 — беспартийных и 6 представителей оппозиции, взявших отпуска в течение одной недели. Эта мера приостановила разъезд, но выступления правых не прекратились.