Государственная недостаточность

Во-вторых, и это более актуально, на мой взгляд, дело тут вовсе не в Макашове. Дело в том, что правительство Примакова, которое всерьез пытается разобраться в ситуации и исправить положение дел, правительство, в котором собрались действительно серьезные люди, а не выскочки, не имеющие никакого опыта управления, не устраивает очень влиятельные силы, тех, кто украл огромные деньги в процессе перераспределения собственности, приватизации и т. д.

И они отлично понимают: если правительство закрепится, начнет разбираться в истоках этого системного кризиса, очень многим не поздоровится и как минимум многих заставят вернуть награбленное, а как максимум – они могут оказаться за решеткой.

– То есть вы связываете этот самый «вал» с тем, что в правительстве большое представительство КПРФ?

– Без сомнения. Это просто попытка путем раздувания данной проблемы дестабилизировать политическую обстановку, дискредитировать КПРФ и тех членов правительства, которые связаны или с КПРФ, или с советской управленческой элитой. Конечная цель – подтолкнуть абсолютно ничего уже не соображающего Ельцина к смене правительства, тем самым прекратить наметившийся курс на здравое управление государством.

Альфред Кох на этот счет – уж не знаю, пьяным он там в Америке давал интервью или как, – проговорился. Если бывший вице-премьер совершенно спокойно говорит о том, что страна будет расчленена, будет сырьевым придатком, что у нее нет будущего, получается, что идеология предыдущего правительства как раз на этом и строилась. А стратегия Примакова и его правительства базируется на обратном постулате: будущее у России есть.

Дело конечно же не в Макашове. Все эти разговоры о закрытии Коммунистической партии, постоянные аналогии с фашизмом совершенно неприличны в стране, которая победила фашизм и потеряла при этом колоссальное количество людей… Или возьмем проблему наблюдательных советов на телевидении. Это же опять двойная мораль. Когда телевизионщики говорят о том, что им навязывают цензуру, они передергивают карты. Во всех странах наблюдательные советы есть. Более того, в Испании после ухода Франко, когда телевидение стало местом столкновения партийных интересов, был принят специальный согласительный документ, который назывался «О справедливом использовании телевидения». В нем были оговорены все условия: количество часов на телевидении зависело от количества мест, которыми располагали партии в парламенте.

То же самое во Франции. Там, к примеру, обозреватель не может сказать фразу типа: «Во времена сталинского террора в России погибло 40 миллионов человек». Он может сказать следующее: «По статистике, имеющейся в научных источниках, в сталинские времена в результате политического террора погибло столько-то, но лично я считаю, что погибло на порядок больше – 40 миллионов человек…» У нас на телевидении сегодня нет никакой ответственности за слово произнесенное. Да, Макашов должен быть наказан, я в этом уверен, так как нельзя оскорблять ничьи национальные чувства. Но почему тогда к суду не привлекается Сванидзе, который назвал комсомол «гитлерюгендом»? Сванидзе, отец которого, между прочим, был заместителем главного редактора «Политиздата»… Если для Сванидзе комсомол – гитлерюгенд, то это его проблемы, но для большинства людей – это молодежная и, между прочим, интернационалистическая организация. Но почему-то Сванидзе не судят, и коллеги его выходками не возмущаются. По степени клеветы и хамства это ведь равновеликие заявления. То есть двойной стандарт и информационная война, которые выражаются в попытке представить мощные коммунистические силы как угрозу фашизма. В принципе очень похоже на технологию выборов Ельцина в 1996 году. Тогда тоже навязывалось разделение на светлое реформаторское будущее и кошмар возврата к прошлому. И что мы получили? Страшный кризис, отбросивший и без того не процветающую страну назад, и президента, который не в состоянии управлять страной.

– А не приведет ли эта политика к обратному эффекту? Не получится ли так, что в результате борьбы с антисемитами мы получим в стране еврейские погромы?

– Я русский человек, выросший в Москве, и могу совершенно честно сказать, что такой проблемы никогда не было. Были бытовые моменты, и они всегда будут в многонациональном городе. Но глобальной проблемы никогда не было. Однако если человеку с утра до вечера твердят, что ты принадлежишь к народу-антисемиту, в человеке могут проснуться очень нехорошие настроения. И, что самое главное, бороться с любыми проявлениями национализма, фашизма или, как вариант, антисемитизма можно только с помощью государственного патриотизма. Это единственное патентованное средство.