Государственная недостаточность

Обязательно нужны проблемные фильмы. Сегодня сильно изменилась психология призывника. Или проблема наркомании в армии. Когда я служил, такой проблемы не существовало. Или, скажем, проблема офицера, который хочет служить и которому на роду написано служить, но государство делает все, чтобы отвратить его от службы, – ни денег, ни квартиры и т. д., чтобы армия разбежалась сама собой.

Я считаю, что воспитание ратного сознания должно быть целенаправленным, в нем должны участвовать все ветви государственной власти и СМИ.

– И все же, Юрий Михайлович, ваше имя связывается в первую очередь с литературой. Написав «Сто дней до приказа», вы не остановились на этом и сегодня постоянно возвращаетесь к армейской теме.

– Многим, кто обвинял меня в очернении армии после выхода «Ста дней», сегодня уже понятно, для чего и во имя чего была написана эта повесть. А написана она была во имя того, чтобы армия наша стала лучше, крепче, сильнее. Критиковать ради добрых устремлений – это, если хотите, одна из традиций русской литературы, гоголевская традиция.

А почему меня до сих пор волнует армейская тема? Во-первых, армия – важнейший институт страны. И любой человек, который любит свое Отечество, собирается сам жить в нем и желает, чтобы дети и внуки его жили здесь, – он не может забывать об армии. Не думать о ней могут только люди, которые приехали сюда, как на сезонную охоту.

И второй момент. Я все-таки педагог по образованию. И, как писатель, понимаю воспитательную силу слова. И отлично сознаю воспитующую силу армии. И понимаю, что судьба человека, степень его полезности обществу, стране во многом зависят от того, как он отслужил в армии. Думаю, многие согласятся с этой аксиомой, услышав ее из уст автора «Ста дней до приказа».

Беседу вел Игорь ЯДЫКИН

«Красная звезда», 10 декабря 1997 г.

Интервью 1998-1999

Дайте мне на два дня телевидение, и на третий день вся Москва будет в баррикадах…

В фойе Центрального Дома литераторов обаятельная молодая поэтесса настойчиво уговаривала меня купить томик ее стихов. Настаивала долго. И даже посулила к дарственной надписи добавить номер домашнего телефона. Томик стоил, кстати, всего 10 тысяч.

Шекспировские страсти, разыгравшиеся было в моей душе (между природной скупостью и симпатией к блондинкам), прервал Юрий Поляков. На встречу он пришел минута в минуту. О молодой поэтессе пришлось забыть. К известному писателю вопросов у меня было больше.

– Юрий Михайлович, мне лично казалось, что период, когда писатели и поэты шли во власть, закончился после Первого съезда народных депутатов. Вы, насколько я знаю, в декабре баллотировались в Московскую городскую думу. Зачем приличные люди идут в большую политику, дело это, как известно, грязное?