Государство и анархисты (старая орфография)

Исторія указываетъ, что до сихъ поръ власть почему-либо утраченная одними правителями подхватывалась другими. Въ современныхъ демократическихъ республикахъ предусмотрно закономъ, то есть, тми же правителями, при какихъ условіяхъ одни правители должны уступить власть другимъ. Все одни и т же правители скоре надоли бы подвластнымъ и такія смны начальства поддерживаютъ самый институтъ власти.

Но если правительство — эта шайка мучителей — вредно для людей, то естественно его надо уничтожить. Тмъ не мене, часто приходится слышать, что не "правительство" вредно для общежитія людей, а какое-нибудь опредленное правительство, какая-либо опредленная его организація. При этомъ говорятъ иногда, что только правительство, реорганизованное на новыхъ началахъ, напримръ, республиканскихъ, явится полезнымъ факторомъ народной жизни.

Вс, говорящіе такимъ образомъ, забываютъ, что всякая власть, при всякихъ условіяхъ неизбжно развращаетъ правителей. Палачъ, какъ таковой, не можетъ быть полезенъ пытаемому, хотя, имются боле и мене мучительныя пытки, но вдь палачъ, именно потому, что онъ палачъ, не можетъ отмнить пытку.

Къ правительству, измнившему свою форму и утверждающему, что, поэтому, оно стало полезнымъ народу, надо отнестись такъ, какъ отнесся крестьянинъ къ зм, смнившей свою кожу и потому предлагавшей крестьянину подружиться съ нею. Крестьянинъ отвтилъ на это предложеніе ударомъ топора.

Сущность власти одна и та же, какова бы ни была ея форма и какъ бы часто не мнялись правители, правительство остается страшно вреднымъ для населенія учрежденіемъ.

Не говоря о томъ, что "господство людей, называющихъ себя правительствомъ, не совмстимо съ моралью, основанной на со-лидарности", (ГТ. А. Кропоткинъ), укажемъ, что исторія всхъ государствъ доказала развращающее вліяніе власти на правителей.

"Насильничество и несправедливость властителей, — давно уже говорилъ Адамъ Смитъ, — есть старое зло, противъ котораго, какъ я опасаюсь, природа человческихъ длъ едва ли найдетъ цлебное средство".

"Свойства привилегированнаго человка, — говорилъ М. А. Бакунинъ, — таковы, что они отравляютъ духъ и сердце человка. Этотъ законъ соціальной жизни, который не допускаетъ никакихъ исключеній, примнимъ, какъ къ цлымъ народамъ, такъ и классамъ и къ единичнымъ лицамъ".

"Люди, — писалъ Л. Н. Толстой, — вслдствіе того, что они имютъ власть, длаются боле склонными къ безнравственности, то есть, къ подчиненію общихъ интересовъ личнымъ, чмъ люди, не имющіе власти, какъ это и не можетъ быть иначе". "Разсчетъ или даже безсознательное стремленіе насилующихъ всегда будетъ состоять въ томъ, чтобы довести насилуемыхъ до неизбжнаго ослабленія, такъ какъ, чмъ слабе будетъ насилуемый, тмъ меньше потребуется усилій для подавленія его". "Нтъ тхъ ужасающихъ преступленій, которыхъ не совершили бы люди, составляющіе часть правительства и войско по вол того, кто случайно можетъ встать во глав". (Л. Н. Толстой).

Подчиненіе всегда оскорбительно и тягостно для взрослаго человка.

Власть, — эта моральная язва, — развращаетъ и подчиняющихъ и подчиненныхъ. Правительство противодйствуетъ серьезнымъ порывамъ людей къ самосовершенствованію. Такое совершенствованіе неизбжно порождаетъ протестъ противъ поработителей и, въ конечномъ счет, противъ всякаго правительства. И конечно, нельзя не развратиться, борясь съ попытками людей совершенствоваться.

Элизе Реклю объясняетъ причины неизбжнаго, такъ сказать, развращенія правителей. "Правителямъ, говоритъ онъ, — "предоставлены высшія должности, больше власти и больше содержанія, чмъ остальнымъ ихъ согражданамъ и это почти поневол заставляетъ ихъ считать себя выше обыкновенныхъ людей, а между тмъ, всевозможныя искушенія, которымъ подвергаетъ ихъ занимаемое ими положеніе, почти фатально заставляетъ ихъ падать ниже общаго уровня".

Даже А. Менгеръ, — противникъ анархизма, — признаетъ развращающее вліяніе власти, категорически заявляя — "опытъ всхъ временъ говоритъ, что господствующіе классы всегда злоупотребляли своею властью, чтобы обезпечить себ привилегированное положеніе".

Развращенные правители не могутъ не развращать подвластныхъ, обращая ихъ въ орудія насилія. Одна изъ особенностей правительствъ заключается въ томъ, — говорилъ Л. И. Толстой, — "что они требуютъ отъ гражданъ того самаго насилія, которое лежитъ въ основ ихъ и поэтому въ государств вс граждане стали угнетателями самихъ себя".

Въ самомъ дл, правители угрозами мученій заставляютъ гражданъ служить въ солдатахъ, а этихъ солдатъ посылаютъ на усмиреніе недовольныхъ гражданъ. Правители заставляютъ гражданъ быть присяжными засдателями и пр.

Ужъ одно то, что и государственная власть немыслима безъ мученій, — а государство не мыслимо безъ такой принудительной власти, заставляетъ смотрть на государство, какъ на нежелательное учрежденіе.