Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников XVIII — начала XX в.

Некоторые эмиры предпринимали попытки рационализировать систему торговых сборов. Например, эмир Хайдар предписал взимать зякет после продажи, а не до, т. е. когда будет возможно точно оценить полученную торговцем прибыль [Он же, 1848, с. 414]. Однако, учитывая, что позднее прежняя практика предварительного взимания торговой пошлины была восстановлена, по всей видимости, торговцы находили возможности скрывать часть прибыли и, соответственно, уменьшать сумму полагающегося с нее сбора. Позднее бухарские власти стали практиковать взимание торговых сборов только с товаров, которые ввозились в пределы эмирата — при условии, что торговец вывезет из страны товаров на ту же сумму, но позднее отказались и от этого подхода и вновь стали облагать сбором как ввозимые, так и вывозимые товары [Стремоухов, 1875, с. 667]. Правда, как уточнял представитель русского политического агентства в Бухаре В. О. Клемм, с ввозимых товаров взимался именно зякет, а с вывозимых — уже аминана, составлявшая не 2,5, а 5 % [Клемм, 1888, с. 6].

Позиционируя себя как защитников «истинной веры», эмиры устанавливали огромные пошлины для иноверцев на рынках Бухары. Мусульмане по шариату платили зякет в размере 2,5 % стоимости товара, тогда как евреи и армяне — уже 5 %, индусы — 10 %, а христиане — от 10 до 20 % [Бернс, 1850, с. 574; Мейендорф, 1975, с. 125][48]. Учитывая, как немного иноверцев приезжали в Бухару до установления российского протектората, власти стремились получить повышенные сборы с любого христианина, в том числе и приезжавшего не с торговыми целями. И если англичанину А. Бернсу сразу удалось договориться с кушбеги о том, чтобы чиновники ничего не взяли с него и его спутников [Бернс, 1848, с. 414], то российский разведчик И. В. Виткевич устроил настоящий скандал, чтобы избежать каких бы то ни было сборов [Виткевич, 1983, с. 95][49]. В дальнейшем, после заключения серии торговых соглашений, с российских торговцев стали взимать те же 2,5 %, что и с мусульман, тогда как другие европейцы (как и прочие немусульмане) продолжали платить 5 % [Носович, 1898, с. 54, 87; Крестовский, 1887, с. 316]. Впрочем, и в более поздние времена бухарские сборщики торговых пошлин практиковали взимание торговых пошлин даже с имущества, не предназначенного для продажи: только за право проезда через «таможенный пост» они могли потребовать уплаты 2 таньга с каждого верблюда [Казенный турист, 1883, с. 114].

Представители бухарских властей не ограничивались только сбором торговых налогов, но и сами активно участвовали в торговле, нередко злоупотребляя своим положением. Так, по сообщению доктора Э. А. Эверсмана, кушбеги заполучил монополию на торговлю грушами [Васильев, 1905, с. 208].

Для путешественников, прежде не имевших опыта взаимодействия с бухарскими торговцами, было весьма непривычным, что последние легко отказывались от выполнения обязательств. Т. С. Бурнашев с негодованием писал об обмане и мошенничестве, процветающем в Бухаре, отмечая, что покупателя защищает только одно правило: если ему не понравится товар, он вправе его вернуть продавцу даже через неделю, а тот обязан возвратить ему деньги [Бурнашев, Безносиков, 1818, с. 80–81]. Вторит ему и англичанин А. Бернс: чтобы не платить долг, бухарцу достаточно на суде произнести клятву, что у него нет денег (для чего даже не требовалось приводить свидетелей), как он освобождался от своего обязательства [Бернс, 1848, с. 413–414]. Не изменилась ситуация и во второй половине XIX в.: Н. Ф. Петровский и Н. П. Стремоухов также отмечали, что бухарцы всячески стараются не выполнить обязательства перед иноверцами — не возвращают долг или возвращают с задержками и с меньшим процентом, чем было оговорено, скрываются с товаром, взятым в кредит, или полученной предоплатой. Никаких способов обеспечения обязательств в Бухаре известно не было [Петровский, 1873, с. 239; Стремоухов, 1875, с. 667].

Путешественники, бывавшие в эмирате с торговыми целями, старались всячески вникать в хитрости торговцев и описывали их в своих записках. Например, достаточно подробно описывалось жульничество с хлопком: продавец мог распороть тюк хлопка, вынуть значительное его число из середины и заменить его глиной. Другим распространенным способом увеличения веса хлопка (поскольку тюки продавались на вес) было его постоянное поливание водой, отчего он гнил, и покупатель, соответственно, терпел убыток [Казенный турист, 1883, с. 113–114].

Неудивительно, что в Бухаре не практиковалась прямая продажа товаров в кредит — только с участием оптовиков или государственных посредников, у которых было больше возможностей защитить свои интересы. А ростовщичеством (формально запрещенным шариатом) в Бухаре занимались индусы-менялы, которые давали в долг только беднякам, поскольку лишь в отношении самых бедных подданных эмирские власти могли принять решение о возврате долга «неверным» [Клемм, 1888, с. 5].