Государство строгого режима. Внутри китайской цифровой антиутопии

Люди избегали зрительного контакта и не хотели, чтобы их видели рядом с ним. «Потом они перестали пускать меня в особо важные помещения – предлагали подождать снаружи», – вспоминает Ирфан.

В конце концов он был снят с должности и нашел себе место скромного пропагандиста на одном из телеканалов: «На работе я занимался трансляцией роликов о счастливой жизни уйгуров по государственному телевидению. Начальство даже хотело распространить свои пропагандистские фильмы по всему миру, но этого так и не случилось».

Хотя Ирфан больше не имел доступа к секретному закулисью надзорного аппарата, у него было мало оснований полагать, что правительство остановит свой проект массового сбора данных. Но каким еще образом власти могут следить, надзирать и отделять меньшинство от большинства? Поиск новых способов, выходящих за узкие рамки социальных сетей и мессенджеров, был неизбежен.

Глава 11 Насколько вы благонадежны?

Но политика – это не детский сад, в политике исполнительность и поддержка – это одно и то же.

Ханна Арендт «Эйхман в Иерусалиме. Банальность зла»

[19]

В 2015 и 2016 годах Майсем возвращалась в Турцию, чтобы продолжить учебу в магистратуре, длившуюся дольше обычных двух лет, поскольку девушка совмещала ее с подработкой. Она не особенно следила за происходящим дома, лишь изредка улавливая случайные новости в групповом чате своих друзей в WeChat.

В июне 2016 года она приехала в Кашгар на летние каникулы. Однажды утром, сидя дома с гриппом, Майсем услышала стук в дверь. За дверью стояла женщина, которую она называла госпожа Гер.

«Соседи кое-что сообщили о тебе», – объявила госпожа Гер.

Майсем знала, что, когда о тебе что-то «сообщают» – пользуясь формулировкой госпожи Гер, – это не очень хорошо.

«Соседи сказали, что сегодня в 9 утра ты не выходила на прогулку, – добавила она. – Есть какие-то причины для изменения режима?» Госпожа Гер выглядела обеспокоенной, ведь в последнее время Майсем вела себя странно: не выходила из дома в привычное время, не следовала распорядку дня, не делала то, что ей полагалось.

«У меня грипп. Я сижу дома».

«Можешь предоставить справку, что у тебя грипп?»

«У меня температура».

Майсем знала, что ей нужно взять документ у врача. С неохотой она согласилась раздобыть нужную госпоже Гер справку, в тот же день сходила к доктору и передала документ представителю полиции.

Домохозяйства в Синьцзяне были разбиты на блоки по десять домов, их жители должны были следить друг за другом, за приходящими и уходящими гостями, а также за повседневными занятиями друзей и членов семьи. Этот порядок основывался на системе баоцзя, принятой в феодальном Китае, когда ответственность за соблюдение законов и сбор налогов возлагалась на сами жилые сообщества.

Госпожу Гер – вежливую женщину, которая каждый вечер стучалась в дверь, – недавно назначили старшей по блоку из десяти домов. Она просила членов семьи Майсем отчитываться, что они делали в течение дня, а также предупреждать ее, если они заметят что-нибудь необычное в поведении соседей.

Вопросы госпожи Гер были вторжением в личную жизнь, но семья Майсем считала, что она просто делает свою работу.

Закончив свой ежедневный опрос, госпожа Гер записывала ответы и передавала их властям. Через несколько недель, в начале июля 2016 года, она стала сканировать QR-код, содержащий личную информацию о семье, который разместили на внешней стороне входной двери: это служило подтверждением, что она проверила дом и не выявила никаких проблем. Затем госпожа Гер переходила к соседней двери и далее, пока не проверяла все десять семей и не отчитывалась об этом местным властям. С 2014 по 2018 год правительство направило в Синьцзян 200 тысяч партийных работников, таких как госпожа Гер, чтобы следить за населением и распространять политическую пропаганду.

«Это была действительно эффективная система надзора за жителями, – говорила Майсем. – Соглядатаем был каждый. Если вы заметили что-то необычное и не доложили об этом госпоже Гер, а ваш сосед это сделал, правительство сочтет вас неблагонадежным. К вам начнут относиться с подозрением».

Система наблюдения за районом помогала властям собирать данные о каждом жителе. Вскоре они могли отнести каждого человека к одной из трех категорий социального рейтинга: «благонадежный», «средний уровень» и «неблагонадежный». Люди, попавшие в последнюю категорию, могли быть задержаны полицией или столкнуться с трудностями при поиске работы и поступлении в университет.

[ ]

Несколько дней спустя бдительная госпожа Гер вновь постучалась в дом семьи Майсем и объяснила, что государство требует от них установить камеру в гостиной.

«Прошу прощения за причиненные неудобства, – вежливо сказала госпожа Гер, – но это решение находится за пределами моей компетенции. Я получила уведомление от районной полиции, что в вашем доме может происходить что-то подозрительное».