Государство строгого режима. Внутри китайской цифровой антиутопии

Майсем наблюдала за тем, как полицейские брали кровь из голов и ног младенцев. Примерно через десять минут ее тестирование закончилось, и она принялась ждать членов своей семьи. Затем все вместе они пошли домой, измученные, испуганные, но при этом не имеющие возможности открыто говорить о произошедшем, так как из гостиной за ними наблюдала камера.

Позже выяснилось, что Майсем, как подозрительная личность, одной из первых была направлена на принудительную процедуру забора ДНК в рамках медицинской кампании. В сентябре того же года правительство начало проводить массовые медицинские осмотры, доведя общее число обследованных до 36 млн человек, как сообщило государственное информационное агентство «Синьхуа». На тот момент кампания ограничивалась Синьцзяном.

По информации Human Rights Watch за сбор биометрических данных отвечал Комитет по системе регистрации настоящего имени, управлению и обслуживанию населения – таинственный государственный орган, подчиняющийся полиции. По официальным заявлениям властей, программа «Медосмотр для каждого» была призвана помочь им в «принятии научно обоснованных решений» в сфере борьбы с нищетой, достижении «социальной стабильности», а также в управленческой деятельности. Они заявляли, что проект позволит повысить качество и эффективность медицинского обслуживания, выявит наиболее проблемные заболевания и создаст медицинскую базу данных всех жителей Синьцзяна.

Согласно правительственному онлайн-документу, обнаруженному Human Rights Watch, от чиновников требовалось «обеспечить сбор [информации] о каждом домохозяйстве в каждой деревне, о каждом жителе в каждом домохозяйстве, о каждом предмете каждого жителя».

По указанию правительства данные о группе крови всех обследованных отправляли в полицию. «ДНК-карты будут направлены в районные полицейские управления для профилирования», – говорится в одном из постановлений, найденных в интернете Human Rights Watch. Вся информация сохранялась и привязывалась к номеру удостоверения личности каждого гражданина, чтобы при необходимости власти могли легко ее найти.

Мне удалось обнаружить постановления правительства и тендерную документацию, позже удаленные из сети, которые объясняли механизм работы программы «Медосмотр для каждого».

«Районный комитет по делам здравоохранения и планового деторождения организует работу местных подразделений медицинских служб по сбору данных о группе крови и ДНК-карт в рамках обязательного медицинского обследования граждан, – сказано в одном из документов с сайта регионального правительства. – Данные о группе крови будут направлены в региональное управление общественной безопасности; там же будут изучены ДНК-карты».

«Управлению общественной безопасности поручается провести сбор фотографий граждан, отпечатков пальцев, сканов радужной оболочки глаз и других данных о биологических характеристиках лиц в возрасте от 12 до 65 лет», – говорится в другом документе.

Среди уйгуров, где бы я ни бывал, рассказы о принудительном сборе медицинских данных были обычным делом.

«Нельзя было отказаться… В такой обстановке речь о согласии вообще не шла», – рассказывал мне Тахир Хамут, вместе со своей семьей проходивший такое обследование в полицейском участке в мае 2017 года.

«Они измеряли все, что могли, и заносили это в свою базу данных, – говорил Тахир Имин, известный уйгурский бизнесмен, с которым мне удалось побеседовать. – Это была масштабная кампания по сбору ДНК для слежки и контроля».

Как выяснилось, некоторые из технологий, позволивших провести подобную кампанию, пришли из США.

[ ]

Китай накапливал большой массив данных для процесса профилирования с использованием того, что генетики называют «короткими тандемными повторами» (англ. «short tandem repeat», STR). Исследовав кровь человека, генетики могут проанализировать его уникальный STR-профиль, который в дальнейшем можно использовать для идентификации личности.

Если ДНК обнаруживают на месте преступления, ее можно сопоставить с образцами в огромной базе данных, чтобы найти подозреваемого, как это делают полицейские службы во всем мире. Но планы Китая были масштабнее. Он хотел собрать генетические профили всех уйгуров, казахов и представителей этнических меньшинств в Синьцзяне в возрасте от 12 до 65 лет. Затем он смог бы не только создать базу данных, которую правоохранительные органы использовали бы в своих расследованиях, но и отделить эти меньшинства от ханьского большинства.

«Они [Китай] внедряют нечто, что можно назвать мифом о полной безопасности; идею о том, что благодаря технологическому развитию возможно создать совершенную систему защиты, которая полностью предотвратит терроризм, – говорил мне Марк Мунстеръелм, социолог из Виндзорского университета в Канаде, – Они пытаются получить профиль каждого уйгура, казаха и представителя других этнических меньшинств».

Ранее Мунстеръелм исследовал, как представителей коренного населения Южной Америки, тихоокеанских островов, а также аборигенов Тайваня задействуют при судебно-генетических экспертизах.