Государство строгого режима. Внутри китайской цифровой антиутопии

В отделении ситуация не прояснилась. Майсем сидела за столом с чинушей из службы безопасности, пока тот перебирал бумаги и просматривал ее медицинские данные и биографию на экране своего компьютера.

«Вы были за границей, – произнес сотрудник. – Учились. Что именно изучаете?»

«Общественные науки».

Майсем попросили заполнить анкету: «Там спрашивалось о моих религиозных привычках, путешествиях, о том, когда и как я получила паспорт, посещала ли какие-нибудь из двадцати шести стран из списка».

«Еще одна попытка влезть в мою жизнь», – подумала Майсем.

Сотрудник службы безопасности сообщил Майсем, что ее отправят «на занятия по основам гражданственности. Вы должны приходить туда два раза в неделю. Если будете пропускать занятия, придется к вам наведаться. Просто поймите, что если вы сосредоточитесь и станете усердно учиться, у вас все будет хорошо, и тогда вы сможете вернуться в Турцию в ваш университет».

«Я уже в магистратуре, – резко ответила Майсем. – Зачем вообще кому-то нужны какие-то дурацкие курсы пропаганды?»

Но выбора у нее опять не было. Каждую пятницу Майсем отмечалась на занятиях по основам гражданственности, проходивших в правительственном здании неподалеку. Каждая классная комната была оборудована четырьмя камерами – по одной в каждом углу.

«Любим партию! Президент Си Цзиньпин – наш великий председатель!» – заставляли ее писать в тетради снова и снова.

«Каковы три порока Синьцзяна?» – спрашивал преподаватель.

«Терроризм, сепаратизм и религиозный экстремизм!» – хором отвечали студенты.

Каждый понедельник полиция по три часа общалась с ней на идеологические темы.

«Почему вы решили поехать на Ближний Восток?» – интересовался дознаватель. Обычно за столом в кабинете сидели трое полицейских. Они задавали вопросы и заносили ее ответы в компьютер. «Я получаю степень магистра, – объясняла она. – Это для моего образования».

«Образование, понятно, – отвечал дознаватель. – Какое образование хотите получить?»

«Просто социальные науки».

«И что вы будете делать с социальными науками? Какие сепаратистские взгляды вынашиваете?»

«Люди, которые вас знают, утверждают, что вы любите читать книги, – подключался другой допрашивающий. – Читаете с раннего детства. Зачем такой девушке, как вы, читать столько книг?»

Допросы и занятия продолжались неделя за неделей. Следователи постоянно задавали одни и те же вопросы, меняя лишь формулировки, пока Майсем окончательно не изнемогла от всех этих психологических уловок.

«Я же вам сказала, что я студентка».

«С какими экстремистами вы контактировали на Ближнем Востоке?»

«Ни с какими!»

Но, как позже узнала Майсем, на допросах и занятиях полиция просто собирала как можно больше информации о ней, чтобы в будущем предсказывать ее поведение. Она, а также десятки других уйгуров рассказывали одну и ту же историю.

«Медицинские осмотры, допросы, посещения госпожи Гер – власти собирали как можно больше данных для своих систем искусственного интеллекта. Затем программное обеспечение могло предсказать, кто якобы собирается совершить преступление», – объяснила Майсем.

Предиктивный полицейский контроль осуществлялся в рамках новой программы под названием «Интегрированная платформа совместных операций» (англ. Integrated Joint Operations Platform, IJOP). О ней стало известно из постановлений о государственных закупках – с августа 2016 года их размещало в интернете Министерство общественной безопасности Синьцзяна.

Из онлайн-постановлений о госзакупках, а также сведений, полученных от Human Rights Watch, мне удалось выяснить, «что IJOP собирает информацию из множества источников, или машинных „датчиков“. Один источник – камеры видеонаблюдения; в некоторые из них встроены функции распознавания лиц или инфракрасного излучения (что наделяет их „ночным видением“). Многие камеры установлены в местах, которые полиция считает наиболее важными: развлекательные заведения, супермаркеты, школы и дома, где живут религиозные деятели. Другой источник – „вайфай-снифферы“, собирающие уникальные идентификационные адреса компьютеров, смартфонов и других сетевых устройств. Кроме того, система IJOP получает такую информацию, как номера автомобилей и удостоверений личности граждан с бесчисленных контрольно-пропускных пунктов региона, а также из „систем управления посетителями“ в населенных пунктах с контролируемым доступом… Автомобильные пункты пропуска передают информацию в IJOP и „в режиме реального времени получают предупредительные оповещения“, чтобы „определить цели… для проверок и контроля“».