Государство строгого режима. Внутри китайской цифровой антиутопии

«Наша дружба выше Гималаев, глубже самого глубокого моря в мире, слаще меда», – гласил баннер в отеле Pearl Continental в Лахоре, втором по величине городе Пакистана, во время проходившей там конференции по продвижению нового проекта под названием «Китайско-пакистанский экономический коридор». Председатель Си называл его своим любимым проектом и «проектом века». План заключался в том, чтобы инвестировать 55 млрд долларов в инфраструктуру из двадцати одной электростанции, призванную устранить систематический дефицит электроэнергии.

Пакистан прекратил закупки некоторых современных американских вооружений и начал покупать китайские ударные подводные лодки, а также разрабатывать совместно с Китаем новый истребитель.

Затеяв борьбу за власть в Центральной Азии, Китай получил сырье, которое мог использовать для разработки собственных технологий.

В 2016 году на Китай приходилось более 80% добычи редкоземельных элементов, таких как диспрозий, тербий и иттрий, используемых для изготовления аккумуляторных батарей и ноутбуков. Но соседи Китая по Центральной Азии предоставляют еще больше возможностей для шахтеров, разыскивающих редкоземельные элементы, которые будут обеспечивать работу технологий будущего, а также нефть, способствующую бурному росту промышленности.

«Пока футурологи и первопроходцы в области сетевых технологий рассуждают о том, как захватывающий мир искусственного интеллекта, больших данных и машинного обучения обещает изменить то, как мы живем, работаем и думаем, – пишет профессор Оксфордского университета, специалист по истории Шелкового пути Питер Франкопан, – мало кто задается вопросом, откуда берутся материалы, на которых строится новый цифровой мир, или что произойдет, если их поставки либо иссякнут, либо будут использованы в качестве торгового или политического оружия теми, кто почти монополизировал глобальную систему поставок».

Глава 20 Нигде не в безопасности

Ощущение успеха, счастья и безопасности среди людей всех этнических групп продолжает расти.

Си Цзиньпин

В апреле 2019 года, когда я находился в Стамбуле, вокруг начались разговоры о том, что в Турции уйгуры больше не находятся в безопасности. Турция же была единственной крупной мусульманской страной, осудившей действия Китая в отношении уйгуров.

«Уже не секрет, что более миллиона турок-уйгуров, арестованных на незаконных основаниях, подвергаются пыткам и политизированному „промыванию мозгов“ в лагерях для интернированных и тюрьмах, – заявил представитель Министерства иностранных дел Турции в феврале 2019 года. – Мы призываем международное сообщество и Генерального секретаря ООН принять действенные меры, чтобы положить конец этой человеческой трагедии в Синьцзяне».

«Веское заявление, – подтвердил мне Абдувели Аюп. – Но мы не знаем, как долго Турция будет придерживаться этой позиции. Помните, Турция – авторитарная страна и извлекает выгоду из китайских денег. Она может продаться».

Некогда надежный союзник США, во времена холодной войны защищавший юго-восточный фланг НАТО от посягательств Советского Союза, Турция пережила экономический спад, а в 2018 году – и полномасштабный кризис, уронивший ее валюту. Торговое противостояние с Соединенными Штатами усугубило ситуацию. В августе 2018 года администрация Трампа ввела санкции против Турции и повысила тарифы на сталь до 50%. Отчасти отношения между странами испортились из-за турецкой военной кампании в Сирии, направленной против союзников США курдов, а также ареста американского пастора, возглавлявшего миссионерскую церковь на западном побережье (позже он был освобожден).

Турция пошла тем же путем, что и многие другие страны, столкнувшиеся с неодобрением США и экономическим кризисом. Она повернулась к Китаю. В 2018 году Турция взяла у Китая кредит в размере 3,6 млрд долларов, призванный укрепить ее энергетическую и транспортную отрасли, а в июне 2019 года получила перевод от китайского Центробанка на сумму в 1 млрд долларов. Но что Турция обещала взамен?

«Я не доверяю здешним властям, – сказал мне Абдувели. – Боюсь, что они продадутся китайцам и депортируют всех уйгуров». В конце концов, почти два года назад это уже произошло в Египте.

Абдувели признался, что планирует уехать в Норвегию, получив писательский грант, и попросить там политическое убежище: «Я буду чувствовать себя в большей безопасности в сильной светской демократической стране, которая не поддастся давлению и деньгам Китая и позволит мне свободно исповедовать свою веру. Демократия – это единственный верный путь. Граждане должны дорожить тем, что у них есть, и защищать это».