Государство в пути. Институциональное строительство Палестины или политическая афера

Характерным примером такого разрушения ближневосточной авторитарии является Сирия и Ирак. Бывший в годы диктатуры Саддама Хусейна одним из лидеров Ближнего Востока, Ирак в наши дни является парламентской республикой, основанной на распределении федеральных постов между курдами и арабами – шиитами и суннитами. Тем не менее по факту центральным правительством контролируются далеко не все регионы, а уровень сепаратизма зашкаливает, и даже некоторые кварталы столицы подчиняются только лидерам живущих там общин. В стране проходят массовые этнические чистки, диверсионно-террористическая война всех против всех идет на всей территории. Исключением стал Курдистан, элита которого активно занимается строительством независимого государственного образования. Таким образом, то, что осталось от Ирака, является типичным примером для практически всего Ближневосточного региона – сосуществование этноконфессиональных общин возможно только в жестком унитарном государстве.

Ливан только подтверждает эту неписаную истину. Отметим, что дестабилизирующую роль в этой стране играют палестинские беженцы, чьи лагеря стали центрами влияния исламистов и прочих криминальных и террористических организаций.

В свою очередь, палестинский опыт (как и турецкий) подтверждает факт: чем более демократическими являются выборы в регионе, тем чаще и с наибольшей вероятностью приходят во властные структуры исламистские радикалы.

Еще одним распавшимся государством является Йемен, хотя факт распада на данный момент не оформлен политически и юридически.

Ситуация в Ливии внушает не больше оптимизма, чем будущее Ирака, Афганистана или Сомали.

О суданской государственности можно лишь сказать, что она является результатом баланса между традиционными лидерами, армией и исламистами, держится на системе сдержек и противовесов Омара аль-Башира. Судан продемонстрировал шаткость границ, проведенных европейскими и международными арбитрами в период деколонизации, и неизбежность распада искусственных образований, формирующих современную карту Африки и Ближнего и Среднего Востока. На это же указывает и пример Сомали[53].

Еще одна страна, показавшая, до чего может довести слепое копирование на Ближнем и Среднем Востоке несвойственных региону форм государственного устройства, – Афганистан.

Ислам, исповедуемый подавляющим большинством населения Ближнего и Среднего Востока, сыграл свою роль и будет продолжать оказывать влияние на политогенез в регионе не только в качестве религии, но и как мировоззренческая и социальная система[54].

Расцвет исламской цивилизации, корни которой уходят как в древний Ближний Восток, так и в иудео-христианскую традицию, не говоря уже об иранском влиянии с его зороастризмом и административно- политической культурой, состоялся в тот исторический период, когда в мире существовало крупное и мощное Исламское государство[55]. Это государство, начиная с Умара, представляло собой четкую централизованную структуру с исполнительными органами, армией, судами и прочими атрибутами власти[56].

Исламская государственность, в лице арабов под знаменем ислама, «вдохнув новые жизненные силы в древние ближневосточные цивилизации», сыграла решающую роль в объединении всего столь разнообразного в этническом, культурном, историческом и цивилизационном плане конгломерата стран и народов в нечто монолитное, объединенное религией. Этому процессу способствовала не только неразрывная слитность религиозного и политического начал, но и простота административной организации. Этнические общности, которые до того находились в своем развитии на уровне первобытности, вовлекались в цивилизационный процесс и процесс формирования государственных образований. Даже самой примитивной иерархической структуры было достаточно для того, чтобы в условиях политического вакуума быстро создать государственное образование, как это выявилось на примере исламских братств-орденов (тарикатов)[57].

Л. С. Васильев считает, что транзитная торговля, кочевники и дороги стали той же животворной кровеносной системой в масштабах всей ойкумены, что и рыночно-частнособственнические связи, даже в их оскопленной восточной модификации, для каждого из социальных организмов, для любого отдельного государства[58].

С распространением ислама в VII в. племенная или кровная сплоченность были подчинены процессу исламизации. Большинство арабских племен реорганизовались в рамках исламской «уммы», которая управлялась уже новыми религиозными правилами и принципами, извлекавшимися из шариата, Корана, Сунны[59]и «иджмы»(единодуш-ного решения авторитетных богословов по обсуждаемым вопросам)[60]. Шариат обосновывал стремление к объединению арабских племен в рамках исламской уммы.