Государство в пути. Институциональное строительство Палестины или политическая афера

Утрата империей легитимности в глазах своего населения позволило западным державам взять под контроль большую часть стран Персидского залива и в конце XIX в. оккупировать Северную Африку.

Слабость Османской империи проявлялась в усилении национально-освободительных и политических движений в начале XX в. «Единение и прогресс» (более известна под европейским названием «младотурки») стала одной из таких организаций, боровшихся за свержение автократического режима султана Абдул-Хамида II.

Младотурецкое правительство, захватив власть, взялось за разрушение именно исламского фундамента государственности и халифата, насаждая националистическую, пантюркскую идеологию с опорой на западные конституционные нормы.

Ведь идеология ислама, панарабизма и национальные идеи – взаимоисключающие понятия. В то время как национальность предполагает лояльность народу на определенной территории, ислам и панарабизм выходит за рамки территориальных границ и устанавливает идеологическую и религиозную связь вместо политического и правового единства в рамках одной нации.

Поэтому «младотурки» приступили к формированию внерелигиозной системы объединения людей – этнополитической. Государство Османов превращалось в государство турок. Тем самым был дан толчок развитию этнического национализма арабов, созданию политических организаций в арабских провинциях империи. Этому процессу также способствовало принятие конституции, провозгласившей свободу слова[70].

Организация «Аль-Фатат», созданная в Париже в 1909 г., выступая от имени всех арабов Османской империи, одна из первых провозгласила идеи арабского национализма в его панарабском варианте и объявила своей целью независимость арабских стран от Турции[71]. В тот период самосознание арабского населения империи не было разделено на ливанцев, иракцев, египтян и т. д. В ее программном документе арабский мир рассматривался как единое целое, которое было искусственным образом раздроблено западными державами и Турцией.

Сторонники арабского национализма и османистско-юнионистских позиций также объединяли свои ряды. В 1909 г. возникла нелегальная ассоциация «Аль-Кахтания», представленная в основном турецкой и арабской интеллигенцией Стамбула, ранее примыкавшей к младотуркам. Они преследовали цель преобразования государства османов в империю турок и арабов, объединения всех арабских вилайетов империи в королевство, в котором они на правах широкой автономии стали бы составной его частью. Под широкой автономией понималось право арабов на свой парламент и подотчетное ему правительство, а также свой государственный язык.

Раздробленность политического движения арабов на мелкие, часто конкурирующие между собой организации ослабляла его. Осознавая это в Париже было провозглашено о создании Общества арабского возрождения, требующего предоставления арабам широких политических прав и доступа к власти как в арабских провинциях, так и в правительстве империи, наделения арабского языка статусом второго государственного в арабских вилайетах, возможности прохождения рекрутами воинской службы по месту жительства, в привычной среде. Однако общая ориентация на сохранение союза с Османской империей, которая уже клонилась к закату, заведомо была бесперспективной. Именно поэтому общество стало лишь очередным звеном в ряду других османистско-юнионистских организаций[72].

И только Великое арабское восстание 1916 г., в ходе которого арабы открыто с оружием в руках выступили против Османского господства за создание собственной арабской империи, явилось переломным моментом в процессе эволюции идей арабского единства. Определенное доминирование светского направления в арабском национальном движении после Первой мировой войны было во многом связано с тем обстоятельством, что основу его последующего развития формировали в период Ан-Нахды (арабского культурно-просветительского движения) преимущественно арабы-христиане азиатских провинций Османской империи, которые были особенно подвержены влиянию европейских идей секулярного национализма. В своих теоретических изысканиях и подходах к определению панарабизма они делали особый упор на общность арабского языка, культуры и истории и исходили из того, что нация объединяет людей в рамках политической и гражданской, а не религиозной общности. К тому же они плохо представляли себе, как в условиях многоконфессионального арабского общества можно достигнуть арабского единства исключительно на базе ислама[73].