Государство в пути. Институциональное строительство Палестины или политическая афера

Предприимчивые и дружественные СССР арабы, не будучи связанными нелепыми догмами марксизма о частной собственности и капиталистическом рынке, допускали умеренное развитие того и другого, продолжая при этом в традиционном восточном стиле жестко их контролировать[79]. Эта политика в сочетании с нефтедолларами выгодно отличала если и не всегда процветающее, то вполне жизнеспособное хозяйство соответствующих стран. Частнопредпринимательский сектор в странах национал-социализма был достаточно активен и наряду с нефтедолларами отчасти компенсировал экономическую неэффективность государственного сектора. Это позволяло исламско-социалистическим государствам на протяжении определенного периода довольствоваться внутренней устойчивостью и способностью к саморазвитию. Казалось бы, исламский социалистический национализм или вообще социализм диктаторского типа с явно выраженным национальным либо национально-религиозным уклоном проявил себя в качестве оптимального, успешно справляющегося со своими задачами режима в современном арабском мире. Но как выяснилось, не справился.

В политическом аспекте элита упомянутых арабских стран стремилась проводить линию, направленную на позиционировании себя в качестве третьей силы – между капиталистическим и коммунистическим лагерем. С позиций сегодняшних реалий можно констатировать, что таким образом на Ближнем и Среднем Востоке была подготовлена почва для третьей силы в виде воинственного ислама, противостоящего не без успеха не только всему западному, но и современному арабскому государству.

Ведь в этом регионе всесильное государство было не результатом какого-либо «общественного договора» между людьми, а «творением божественного абсолюта», которое управляется его «наместником на земле», поэтому человек должен находиться в неизменном подчинении у государства. Государство (в лице персонифицирующего его правителя) воспринимается как носитель политической, экономической и духовной власти одновременно. Не только сила, но и само существование арабских режимов зиждется прежде всего на национализме и деспотической власти. Ярким свидетельством тому является кровавый хаос, возникший после свержения диктаторских режимов в Ираке, Ливии. На повестке дня остро стоял бы хаос страшнее в случае успешного свержения режима Асада в Сирии.

Чуждое отношение к западным принципам государственного управления высказывали идеологи исламизма, в частности Салих Сиррия.

Он характеризовал демократию как «образ жизни, противоречащий исламскому пути. Западное общество в целом является обществом глубокого и неотвратимого разложения, в котором под видом прав человека проповедуется нигилизм по отношению к коллективу, к государству. При демократии люди имеют власть издавать законы, разрешать и запрещать то, что они хотят, в то время как в исламе люди не обладают полномочиями решать, что есть «халяль» (разрешенное Аллахом) и что есть «харам» (запрещенное Аллахом), даже если у них по какому-либо вопросу достигнуто полное единодушие. Поэтому сочетать ислам с демократией равнозначно сочетанию иудаизма и ислама; человек не может быть в одно и то же время мусульманином и демократом»[80].

Адаптироваться исламской политической доктрине к новым условиям, связанным с появлением со второй половины XX в. национальных светских независимых государств, позволяли идеи Сайида Абу аль- Маудуди[81]. Теоретик заложил в основу исламского государства принцип «хакимият Аллах» (суверенитет Аллаха). Политической, правовой, экономической базой такого государства должен быть шариат. Роль правителя отводилась выбранному халифу[82]. Маудуди проповедовал исламизацию «сверху» усилиями правителя государства. Он заявлял, что в создании исламского государства заложен рецепт решения большинства задач. Однако проблема заключалась в том, что в современную эпоху нет целостной социальной группы, готовой в полной мере принять и реализовать идеалы ислама[83].

Социальный аспект был сформулирован в подходе Али Шариати. Утверждалось, что ислам – срединный путь между материализмом и идеализмом, социализмом и капитализмом; ему присуща идея построения бесклассового общества. Шариати привнес в исламский лексикон терминологию классовой борьбы, придав оппозиции «угнетатели» – «угнетенные» коранические понятия «мустакбирин» (надменные) и «мустадафин» (обездоленные). Ислам характеризовался как идеология обездоленных масс, осознавших свое бедственное положение и восставших против тирании под руководством «осведомленной личности», иначе говоря, значение придавалось массовому движению, а не только группе избранных[84].