Читаем Государство Волжская Болгария: историко-правовой очерк полностью

Часть дел, до того находившихся в самостоятельном ведении племен, была объявлена имеющей общее значение и передана в ведение верховной власти в лице царя. Благодаря этому нововведению болгары продвинулись в своем развитии дальше, чем какой-либо из коренных Поволжья: марийцев, мордвы, буртасов и др.

Вместо простого союза живущих по соседству племен болгар и сувар произошло их слияние в единый народ. В связи с этим возникло общее болгарское народное право [182], возвышавшееся над правовыми обычаями отдельных болгарских племен и родов. Поданный Волжской Болгарии, как таковой, получил определенные права и новую правовую защиту также и на той территории государства, где он был иноплеменником. Второе в разделении всего народа, независимо от рода или племени, на классы: представителей публичной власти (чиновников различного уровня, участвующих в управлении государством), земледельцев, торговцев, ремесленников. Впрочем, это разделение не привело к каким-либо результатам, кроме замещения должностей благородными, так как оно не устанавливало никаких других правовых различий между классами. Но оно имеет важное значение, так как раскрывает перед нами новые, незаметно развившиеся общественные элементы. Оно показывает, что вошедшее в обычай замещение родовых должностей членами определенных семей превратилось уже в малооспариваемое право этих семей на занятие общественных должностей, что эти семьи, и без того могущественные благодаря своему богатству, начали складываться вне своих родов в особый привилегированный класс и что эти их притязания были освящены только еще зарождавшимся государством. Оно, далее, показывает, что разделение труда между крестьянами и ремесленниками упрочилось уже настолько, что стало отодвигать на второй план общественное значение прежнего деления на роды и племена. Оно, наконец, провозглашает непримиримое противоречие между родовым обществом и государством; первая попытка образования государства состоит в разрыве родовых связей путем разделения членов каждого рода на привилегированных и непривилегированных и разделения последних, в свою очередь, на два класса соответственно роду их занятий, что противопоставляло их, таким образом, один другому.

История Волжской Болгарии вплоть до начала Х века известна далеко недостаточно. Византийский император Константин VII Багрянородный в сочинении “Об управлении империей”, составленное в 948–952 гг. о Волжских (Серебряных) болгар не упоминает, но пишет о болгарах, которые постоянно находятся в контакте с печенегами: «[Знай], что и булгарам более страшным казался бы василевс ромеев и мог бы понуждать их к спокойствию, находясь в мире с пачинакитами поскольку и с этими – булгарами соседят названные пачинакиты и, когда пожелают, либо ради собственной корысти, либо в угоду василевсу ромеев, могут легко выступать против Болгарии и, благодаря своему подавляющему большинству и силе, одолевать тех и побеждать. Поэтому и булгары проявляют постоянное старание и заботу о мире и согласии с пачинакитами»[183].

Главное местопребывание болгарской знати было в городах Болгар и Сувар и их окрестностях. Торговля и земледелие, а вместе с захватническими военными походами, обогащали эту знать и сосредоточивали в ее руках богатства. Появившаяся частная собственность на стада (которые ранее в родоплеменном строе представляли собственность общины) и предметы роскоши вела к обмену между отдельными лицами, к превращению продуктов в товары. Лишь только производители перестали сами непосредственно потреблять свой продукт, а начали отчуждать его путем обмена, они утратили свою власть над ним. Они уже больше не знали, что с ним станет. Возникла возможность использовать продукт против производителя, для его эксплуатации и угнетения.

Вместе с товарным производством появилась обработка земли отдельными лицами своими собственными силами, а вскоре затем и земельная собственность отдельных лиц. Потом появились деньги в виде мехов куницы, всеобщий товар, на который могли обмениваться все другие товары, а последующем использовались также арабские монеты и монеты других государств, в некоторое время чеканились свои монеты.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза