Готика. Становление

Мне было интересно до каких ещё сравнений могут дойти Диего с Горном в своих рассуждениях, однако внезапная догадка так поразила меня, что я не мог больше думать ни о чём другом и дальнейшие слова друзей просто проходили мимо. В моей голове кипела совсем иная работа: части незримой мозаики заняли, наконец, свои места и я осознал, что Вершитель, о котором говорил Ксардас, и есть Везунчик – безымянный парень, недавно наречённый героем Старой шахты. Всё сходилось: простой, на вид ничем особо не примечательный человек, всегда оказывающийся в нужное время в нужном месте. Удача прямо-таки лезла в его руки, все свершения, даже самые безумные, закончились успешно, в короткий срок он сделал карьеру, поднялся в самые верха иерархии колонии. До этого, я колебался, не был уверен, на верном ли я пути, но теперь сомнения рассеялись. Я понял, что должен обязательно помочь этому удивительному человеку в его поиске юниторов. Всё-таки при всех достоинствах Вершителя, у него был один существенный недостаток – он был смертен, как и все люди, а потому нуждался, чтобы кто-то прикрывал ему спину в бою.

Глава 101. На все четыре стороны

Круг камней предстал передо мной неожиданно, показавшись из-за склона холма, на который я долго и упорно поднимался по забытой богами дороге, напрочь не заросшей травой лишь потому, что она состояла из мелких надоедливых булыжников, то и дело выскакивающих из-под ног. Флора и фауна орочьих земель сильно отличалась от облюбованной людьми долины. Причина этого была даже не в высоте над землёй, особой влажности или температуре. Основным различием являлась почва: в горах практически не было земель, пригодных не то что для земледелия, но и вообще для нормального роста какой-либо зелени. Несмотря на это, растительность здесь имелась, хоть и весьма скудная. Те деревья, которые героически пробивались через камни, щеголяли чахлыми кряжистыми стволами, будто вся их жизнь была беспрестанным страданием и борьбой за существование. Изредка всё же встречались своеобразные горные оазисы, и одним из таких плодородных мест как раз была окрестность круга камней. После изнурительной дороги средь пустоши, я будто оказался в другом мире – радушном и приветливом.

Древнее сооружение располагалось в центре широкого плато, один из краёв которого обрывался отвесной скалой, откуда открывался захватывающий вид на долину рудников. В туманной утренней дымке можно было разглядеть даже очертания Старого лагеря, казавшегося отсюда игрушечным и нелепым. Несмотря на то, что пришёл совсем не за этим, я не удержался, подошёл к обрыву и несколько минут завороженно разглядывал открывшийся пейзаж. В прошлое посещение этого места у меня не было ни возможности, ни времени порадовать глаз этим чудесным видом, теперь же не было причин отказывать себе в удовольствии.

Без сомнений, плато не случайно было выбрано древними строителями для «Стоунхенджа». Днём оно интенсивно освещалось солнечными лучами, ночью же впитывало в себя лунное сияние. Горы вокруг будто специально расходились в стороны и практически не мешали обозревать небосклон. Лучшего места для астрономических наблюдений и связанных с ними магических ритуалов было просто не сыскать. Впрочем, с тех пор, как эта часть Хориниса стала гигантской тюрьмой, насладиться звёздным небом мешал барьер, своими переливами перебивающий тусклые огоньки ночных светил даже в ясную погоду.

На плато было тихо, но я не давал себя обмануть видимой безмятежностью. Со слов Диего мне было известно, что где-то неподалёку располагается логово мракориса, которого следопыт уже несколько дней безуспешно пытался выследить – каменистый грунт сильно осложнял поиск по следам, а осторожный хищник старался не выдавать расположение своего дневного убежища. По счастью, солнце уже достаточно поднялось над горизонтом, и потому опасаться свирепого зверя не стоило. Дожидаться же ночи в этом тихом, но жутковатом месте не входило в мои планы. Даже орки боялись заходить сюда, что, кстати, существенно облегчило мне дорогу.