Готикана

Корвина обхватила себя руками.

– Я не понимаю, что с ним случилось. Он не был склонен к самоубийству, во всяком случае, судя по тому, что я о нем знала. Еще сегодня утром с ним все было нормально, он был счастлив. Все это просто… внезапно.

Вад докурил сигарету, раздавил окурок о край железной мусорки и повернулся к Корвине с серьезным выражением лица. Свет фонаря подчеркивал седую прядь в его волосах.

– Если покажу тебе кое-что, – серьезно спросил он, – это останется между нами?

Корвина выпрямилась, услышав суровость в его голосе.

– Да.

Он кивнул.

– Идем со мной. И веди себя тихо.

Они пошли дальше по мощеной дороге, стуча подошвой по мокрому блестящему булыжнику, на другую сторону замка. Башни в этой его части были новее на вид, чем ее башня, и располагались гораздо ниже по склону. Пологая тропа сменялась ступенями, вырубленными в горе.

Вад взял ее под локоть, чтобы помочь спуститься. Корвина подобрала подол юбки, чувствуя, как его теплая ладонь крепко сжимает ее руку.

– Нас никто не увидит? – тихо спросила она, оглядывая пустое пространство и скрытое в темноте здание впереди.

С виду оно было выложено из того же камня, что и прочие здания на территории, а со стен торчали такие же уродливые горгульи. Разве что в нем было всего три этажа и крыша из голубой черепицы.

– Эта тропа не видна ниоткуда, – сообщил Вад, пока они спускались. – Ни с вершины кампуса, ни с учебных башен.

– Ладно. – Она осторожно спустилась с последней ступени, и они вновь оказались на ровной земле.

Он повел их за угол к деревянной, тяжелой на вид двери с огромным медным молотком в виде смеющегося демона.

Вад открыл ее, схватившись за молоток и накрыв всю фигуру демона своей ладонью. Дверь была тяжелее, чем казалась, и, скрипя петлями, приоткрылась, чтобы они смогли пройти.

Внутри было совершенно темно, только свет луны лился сквозь широкое пространство нескольких сводчатых окон с левой стороны. В ее свете Корвина увидела огромную, похожую на пещеру комнату размером с зал. Напротив была еще одна дверь – вход с другой стороны, как предположила Корвина. Две деревянные колонны поднимались от пола до высокого сводчатого потолка, поддерживая его вес. Справа был камин, перед ним несколько тяжелых предметов мебели, а сбоку от него открывался длинный коридор.

Вад повел их к лестнице напротив коридора и стал подниматься, и Корвина пошла следом. Они миновали первые два этажа, на которых было тихо и спокойно, и вышли на третьем – на самом верху башни, где в конце лестничной площадки виднелась всего одна темная дверь.

Достав старый железный ключ с характерным узором, Вад вставил его в замочную скважину и один раз повернул. В тишине раздался громкий щелчок, и сердце Корвины забилось чаще, когда она поняла, что через считанные мгновения войдет в его комнату, в его обитель.

Она крепче вцепилась в свои локти, когда Вад открыл дверь и вошел, оставив ее широко открытой. Щелкнул выключатель, и комната утонула в теплом свете зажегшихся ламп. Корвина остановилась на пороге, оглядывая помещение.

Это была мансарда. Огромная мансарда.

Ее стены были выкрашены в белый цвет, и четыре толстые деревянные колонны тянулись от пола к потолочным балкам. Крыша была покатой со стороны, где упиралась в ряд окон на противоположной от входа стене. Окна заходили на правую стену. Слева у стены, на которой не было окон, стояла такая большая кровать, каких Корвина никогда не видела, но, наверное, при росте Вада, такая ему и была нужна. Рядом с ней прямо возле двери стоял высокий стеллаж, полный книг. Возле окна втиснулось большое кресло, а рядом с ним примостился небольшой столик, на котором стоял блестящий ноутбук и лежала пара очков. Комнату освещала лампа, стоящая на маленькой тумбочке, и еще одна лампочка в сломанной люстре, висевшей над головой.

Комната была многогранной, будто все ее части были собраны в разных местах и составлены воедино.

Корвина влюбилась в это место.

Она не ожидала от Вада ничего подобного, ничего столь хаотичного и небрежно составленного. И рассматривая его комнату, складывая воедино все, что узнала о нем, Корвина поняла: в то время как мистер Деверелл был сдержанным, аккуратным, умным рабом своих привычек, Вад был более диким, суматошным и необузданным, под стать своему имени.

– Закрой дверь, – велел он и сел в кресло, устраиваясь в нем так, как, в представлении Корвины, целую вечность назад восседали короли: слегка расставив ноги, откинувшись на спинку, упершись локтями в подлокотники, подперев голову рукой и приковав к ней взгляд.

Она не знала, умно ли было оставаться с ним наедине, но она ведь никогда не утверждала, что была умна. Корвина чаще руководствовалась эмоциями, а не логикой, больше прислушивалась к своим чувствам, а не к разуму, лучше разбиралась в инстинктах, а не в разумных объяснениях. Именно поэтому она закрыла тяжелую дверь и заточила их наедине в этом пространстве, нарушая одно из установленных правил.

– Присядь. – Вад указал на кровать, и, замешкавшись на миг, Корвина молча села на краешек и посмотрела на него.