Готланд Эрманариха: остроготы в Восточной Европе на рубеже Древности и Средневековья

В толковании этнонима “Golthescytha(s)”, открывающего список «северных народов», мы склоняемся к первой точке зрения и усматриваем в них общее название всех покоренных готами «скифских» (разумеется, в географическом смысле) народов, которое далее конкретизируются историком до уровня отдельных этнонимов, иногда с указанием местности (хоронима). На это в Палермском кодексе определенно указывает окончание — “as” (Асе. Р1). Из факта упоминания “Golthescytha(s)” в самом начале списка вряд ли можно сделать вывод, что за этим названием мог скрываться большой народ, оставивший в центре Восточной Европы киевскую культуру, и от которого в Средневековье уцелели только его немногочисленные потомки под названием «люди голядь»[1403]. Но нельзя полностью исключить, что здесь речь идет все-таки о прибалтийских галиндах, открывающих список «северных народов», как это предполагал в свое время В.Н. Топоров[1404]. Наконец, при всех лингвистических ухищрениях в духе Й. Маркварта — Г. Шрамма и их последователей, из “Golthescytha(s)” никак не получается готское “Gulþaþiudōs” = «золотые народы»[1405]. К тому же реально к золоту arctoi gentes, проживавшие в основном в зоне восточноевропейских лесов, вряд ли имели какое-либо отношение. Во всяком случае, в культурах лесной полосы Восточной Европы середины I тыс., в том числе, в Приуралье, этот драгоценный металл практически не встречается.

Попытаемся кратко суммировать этнографическую информацию, полученную из историко-филологического анализа списка «северных народов». Не вызывает сомнений географическая привязка большинства народов этого списка к широкой лесной полосе от Восточной Прибалтики до Волги. Можно считать доказанным соответствие “Merens” и “Mordens” Иордана «мере» и «мордве» Первоначальной Русской летописи. Вполне допустимо сопоставление “Imniskaris” с древней мещерой, а скорее с местностью Мещера, с которой Иордан связывал два вышеназванных племени (“Merens Mordens Imniskaris” < “in *Miskar”). Менее доказано, но вполне вероятно совпадение Thiudos с чудью в местности “Aunks” (“Thiudos in Aunxis”), а первой основы “Vasinabroncas” с летописной весью, также проживающей в определенной местности (“Vas in Abroncas” — «весь в Абронке»). Недавно даже предложен конкретный гидроним на Русском Севере, близкий второй основе в слове “Vasinabroncas”[1406].

Встает вопрос: как удовлетворительно объяснить бесспорный факт совпадения почти половины этниконов из иорданова списка «северных народов» с соответствующими именами летописных племен? Видимо, в обоих текстах мы имеем дело с двумя пучками взаимосвязанных этнонимов, зафиксированных независимо друг от друга в разновременных источниках, имеющих различное происхождение. Уже само по себе это требует объяснения, а не только изолированного, «поштучного» анализа каждого этнонима в отдельности, как делали наши предшественники филологического направления.

Среди имен «северных народов» определенно были готские апеллативы (“Thiudos”, “Rogas Tadsans” — но это вовсе не значит, что их носители на деле были готами), местные финно-угорские (“Vas”, “Merens", “Mordens” — два последних, скорее всего, всходят к древним иранским основам), тюркские (“Athaul”), возможно, балтские (“Golthe” — в «гольтескифах»), а также названия неясной принадлежности (“Navego”, “Bubegenas”, “Coldas”). Но даже при современной, далеко еще не исчерпывающей их изученности, нельзя не заметить удивительного лингвистического многообразия имен народов, попавших в список “arctoi gentes” Иордана. При этом обращает на себя внимание полное отсутствие этнонимов первых веков н.э., например, известных Клавдию Птолемею.

Скорее всего, последнее обстоятельство свидетельствует о весьма радикальной перестройке этнической карты Восточной Европы к эпохе составления списка «северных народов». С другой стороны, бросается в глаза то, что этот список содержит лишь перечень этносов, в лучшем случае местностей, где они обитали, и никаких иных этнографических подробностей (ср. с этнографическим описанием народов Скандинавии в Get., 21—24). То обстоятельство, что Иордан ничего конкретного не смог сказать ни об одном из этих племен, еще раз свидетельствует, что его источником, скорее всего, мог быть готский эпос с простым перечислением побежденных народов.