Готланд Эрманариха: остроготы в Восточной Европе на рубеже Древности и Средневековья

Готы во времена Эрманариха находились между варварством и цивилизацией как в стадиальном, так и в геополитическом смысле. По ряду исторических свидетельств и объективных археологических показателей они достигли начальной ступени цивилизации, хотя в их повседневной жизни и социальной организации сохранялось еще очень много архаики. Кажется, во многом это было обусловлено тем, что ростки цивилизации появились в готском обществе не всегда естественным имманентным путем, а как результат теснейшего взаимодействия, взаимопроникновения и многочисленных заимствований из высокоразвитой позднеантичной цивилизации. Как только что говорилось, значительная часть готов — носителей Черняховской культуры была постоянно инкорпорирована в Римскую империю в качестве федератов. По возвращению на родину они становились активными трансляторами достижений античной цивилизации среди соотечественников. Это явление служило мощным культурным катализатором социального развития как везиготского, так и остроготского общества IV в.

Но из-за трагических событий 375—376 гг. полиэтничное “regnum” Эрманариха так и осталось где-то на пороге цивилизации и самой ранней ступени государственности. На склоне лет все деяния Эрманариха были сведены на нет гуннским нашествием 375 г., а сам король покончил жизнь самоубийством (Amm. Marc., XXXI.3.2), совершив, по-видимому, ритуальное жертвоприношение[1705]. Он был последним представителем готского могущества на юге Восточной Европы. Тем не менее, и после него у остроготов королевское достоинство прочно удерживалось в роде Амалов (Get.,79-81, 246).

Разумеется, могли быть и иные, в том числе внутренние причины ослабления и упадка остроготского социума на юге Восточной Европы к концу IV в. В числе таковых специалисты по аграрной проблематике называют антропогенный (деградация черноземов, в результате их длительного использования под пашни) и природно-климатический факторы (наступление около 400 г. более влажного и холодного климата)[1706]. Конечно, понижение эффективности пашенного земледелия могло привести к нарушению всей социально-экономической структуры и в конченом итоге ослабить экономический базис королевства Эрманариха. Но вряд ли эти факторы сыграли решающую роль в его судьбе, как, впрочем, и в упадке Черняховской культуры.

Гуннское нашествие — это не первый и, к сожалению, далеко не последний случай проявления «кочевнического тормоза» в истории Восточной Европы[1707]. После гибели короля Эрманариха остроготами, большей частью оказавшимися под властью гуннов, долгое время управлял лишь их собственный царек (“proprius regulus”). На несколько десятилетий они утратили свое “regnum” и опять превратились в кочующее народ-войско, продвигающееся на Запад с оружием в руках среди враждебных племен и народов[1708]. История Восточноевропейской Готии как самостоятельного этнополитического образования закончилась. «Готский путь» так и не привел народы Восточной Европы к развитой цивилизации. Но память о нем в течение веков сохранялась в средневековых германских сагах, которые воспевали образ властного и жестокого Великого короля — Эрманариха/Хейдрека/Ёрмунрекка.

Заключение

Исследование комплекса разнообразных источников о королевстве Эрманариха позволяет считать его не мифом и не выдумкой Иордана, а скорее исторической реальностью, нашедшей отражение в исторических сочинениях позднеантичных авторов, в героическом эпосе Раннего Средневековья, а также в многочисленных археологических материалах Черняховской культуры. Важно, что эти источники принадлежат к различным видам, имеют разную природу и поэтому не зависят друг от друга в передаче информации об остроготах. Анализ отечественной и зарубежной историографических традиций о королевстве Эрманариха выявил не только достижения, но и заблуждения исследователей в изучении готской проблемы, в ряде случаев он помог установить их причины.

Сам факт исторического существования “regnum” Эрманариха установлен благодаря свидетельствам, сохранившимся в литературной и эпической традиции. Мы попытались выделить ядро достоверных сведений об Остроготском королевстве и последнем его правителе в различных нарративных источниках путем их перекрестного анализа. Но для решения готской проблемы нужно было выйти за пределы традиционных текстов в «вещный мир» прошлого. Современная наука накопила огромный фонд археологических источников, которые специально никак не предназначались в качестве носителей информации о прошлом и поэтому несут в себе лишь «ненамеренное» сообщение[1709]. При этом мы полностью разделяем исследовательский принцип, что «никакое создание культуры и искусства не исчерпывается содержанием, вложенным в него автором, в нем обнаруживается гораздо больше, чем мы думали и знали»[1710].