Готские письма

Девять осеней после того морского похода, из которого не вернулся мой отец, я прожил в Пантикапее. В городе меня называли Бока Гутон. А когда я встречался с сородичами отца, то они называли меня Бока Грек. Я помогал дядьке в торговле, и дела наши шли очень хорошо. Часто меня звали толмачом на большие сделки между гутонами и греками, я переводил и делал записи, если меня просили. Грей-тунги Алриха никогда не трогали моего дядьку, помня завет моего отца Самаэля. Наша торговля росла. Мы покупали новые дома и корабли. Дядька платил все положенные сборы архонтам Боспора, а я не забывал отправлять подарки Алриху. Когда у меня стали расти на лице чёрные жёсткие волосы, которые рабыня обстригала мне в небольшие усы и бородку, дядя сказал, что мне пора жениться. С юности у меня были рабыни для развлечения и развития мужской силы, но женитьба должна была изменить мою жизнь и моё положение в городе. Дядька хотел, чтобы мы породнились с одной знатной семьёй из Пантикапея. Но я увидел простую гречанку, дочь морехода, и захотел, чтобы она стала моей женой. Дядька пытался отговорить меня, но я сказал, что мой отец женился на моей матери, когда та была дочерью простого торговца, и не было тогда у семьи моей матери домов и кораблей, а теперь есть. Дядька смирился и устроил наш союз. Жену мою звали Мелина.

Вокруг нас случались многие беды: и болезни, и нищета, и стычки, и многие бывали убиты. Но боги хранили нас. Мы с Мелиной жили словно пчёлы в меду. У нас был новый дом, и рабы, и рабыни, и хорошие кони, и повозки, и корабли с товаром. Мы не знали нужды в еде, и даже наши рабы всегда бывали накормлены. Мелина моя блистала золотом и серебром, одевалась в шёлк, ела масло и финики. В благодарность богам мы приносили жертвы и рожали детей, потому что рождение детей – самое угодное богам подношение от земного мужа и женщины. За четыре года, которые мы прожили в счастливом улье вместе с моей женой Мелиной, мы родили трёх дочерей. А сыновей не было. Видно, так назначено нам в роду, что мальчики рождаются редко.

Спокойная жизнь моя закончилась, когда мне было от роду двадцать пять зим. Надо сказать, что боги были ко мне добры. Ведь я успел познать и печаль, и радости, все, какие бывают на этой земле, выпил целые кувшины любви и ласки, гроздьями и бочками вкушал лепет детей, щебет жены, и богатую жизнь знал, и люди вокруг меня уважали. Многие умерли, всего этого не узнав. А я успел насладиться, хотя, конечно, счастья никогда не бывает достаточно, а всегда хочется, чтобы продлилось ещё. Но приходит судьба и требует исполнить свой долг. Боги прислали ко мне вождя Алриха, который возмужал, окреп, закалился и готовил себя и своё племя к высокой доблести. Алрих пришёл ко мне с воинами. Мы накрыли столы и угощали гутонов хорошим мясом, вином, хлебом и сладкими фруктами. Алрих поднял рог вина, выпил и сказал: «Довольно тебе, Бока, торговать и читать пергаменты, словно ты грек. Ведь ты гутон. Твой отец был гутон, он был воином моего отца, вместе с моим отцом он ходил во все войны, и побеждал, и терпел неудачи, и снова побеждал, и погиб как муж, и ушёл к пастбищам Идавалта, в долины Иводал, к обители Водана Велхале. Он оставил тебе свой меч, своё имя и честь гутона. Твой отец был воином у моего отца, ты должен стать моим воином. Такова жизнь гутона. В этом твоя судьба. Собирайся, Бока, сегодня ты не будешь ночевать под боком у своей жены, сегодня ты станешь воином и поедешь с нами».

Тогда я собрал оружие, коней, взял двух рабов, припасы, поцеловал сладкую мою Мелину и трёх дочерей и отправился с гутонами. Алрих был вождём одного из малых племён, что звались грейтунгами, но не всех грейтунгов. Ведь не было у гутонов и даже у грейтунгов одного вождя. Дружина Алриха была в шесть сотен. А всё племя с жёнами, детьми и рабами было в три тысячи человек. Грейтунги Алриха обычно стояли в степи между Киммериком и Пантикапеем. Но в ту весну все грейтунги снялись с мест. Мы пошли вдоль берега Меотиды на запад и север. Потом мы перешли широкую степь от берега Меотиды до берега Понта и дальше пошли вдоль Понта. Путь был далёким. Мы шли к устью Тираса, где собиралось великое войско, поход всех народов. Мы шли табором, на конях, с повозками. А по морю шли корабли. Восемь кораблей с припасами по моему указу подготовил мой товарищ в торговле, сын дядьки, обучившего меня греческому письму, мой двоюродный брат по матери грек Продром. Родственники моей жены Мелины поставили на корабли лучших мореходов Пантикапеи. В месяц Таргелион мы подошли к Тирасу.