Готы

Навряд ли это связано с особенностями их происхождения. Исторические судьбы бургундов (чьей прародиной считается остров Борнхольм), готов (чьей прародиной считаются нынешняя Южная Швеция и остров Готланд) да и всех других переселившихся с севера на юг восточных германцев, осевших после долгих странствий и конфликтов наконец в зоне влияния средиземноморской античной культуры, были удивительно схожи, почти аналогичны. Когда и где готское племя смогло обрести лучшие предпосылки, шансы развития, большую восприимчивость к знаниям? Когда, как и где готы смогли опередить других «скатинавских» мигрантов в развитии? В «Готискандзе», на Вистуле? Там они, конечно, могли научиться у эстиев-пруссов кое-каким ремеслам и получить от них «ноу-хау» в области внешней торговли, в первую очередь – экспорта янтаря. Между Припятью и Данапром, где обитали осколки угрофинских племен и (прото)славяне, возможно, обладавшие более прогрессивной техникой рыболовства, чем германские мигранты, или неведомыми готским пришельцам ремесленными навыками? Но все это не могло дать готам возможности сделать решительный шаг, выйти на новый уровень развития. Еще сложнее объяснить секрет возвышения готов над другими германскими переселенцами на берегах Евксинского понта. Ведь там все «варвары» сидели, так сказать, «на равных», за одним «столом», «накрытом» греками, пришедшими туда до них, «на всех». С причерноморского «стола» каждый – скиф, гот, бастарн, сармат – хватал, перенимал, присваивал все, что хотел: монеты, южные плоды, оружие, градостроительство, осадную технику, благовония, предметы роскоши. Только хватай! Но готы, видимо, оказались самыми хваткими, ибо приводили из своих длившихся несколько десятилетий грабительских походов живой товар, челядь, людей. А люди, как известно, – главный капитал. В описываемое время Малая Азия уже 1500 лет была очагом и средоточием культуры и культурных ценностей, наук, ремесел, знаний. Не только центром греческой колонизации, но и питательной средой для греческой культуры и образования, задолго до Афин достигших расцвета и невиданных высот развития в Милете, производивших на свет в каждом поколении гигантов духа и глубоких мыслителей, рождавшихся под солнцем Малой Азии и, наряду с эллинской кровью, хранивших в своих генах здоровое, могучее наследие пастухов Анатолийского плоскогорья и дикое непокорство киликийских мореходов. Эта часть света, куда древние полисы Аттики и Пелопоннеса издавна высылали своих неусидчивых «пассионариев», «людей длинной воли» (как выразился бы Л. Н. Гумилев), в куда большей степени, чем так называемая Великая Греция на Тринакрии-Сицилии и в Авзонии-Апулии[395], способствовала сохранению высокой эллинской культуры в ее полном блеске, культуры, оказавшейся долговечней латинской Римской империи и придавшей Второму Риму в конце концов чисто греческий характер. Именно в Малой Азии, на восточных берегах Средиземного моря (именуемого «скромными» римлянами просто «нашим морем» – «маре нострум»), находилась духовная цитадель эллинизма, устоявшего под гнетом неотесанных мужланов с тибрских берегов, дав повод классику римской поэзии Квинту Горацию Флакку (65 г. – 8 г. до Р. Х.) сказать: «Греция, взятая в плен, победителей диких пленила». То есть некультурные римляне, победившие греков, переняли культуру побежденных. Римляне начали «денно и нощно, не выпуская из рук», по слову того же Горация, изучать греческую письменность, греческий язык (как средство международного общения, подобно английскому в наши дни), литературу, философию, покупать греков-рабов – для обучения своих детей, перенимать греческие обычаи, моду и правила жизни. Именно «из греческой школы вышло такое дивное создание римского гения, как речи Цицерона и поэзия Вергилия, с Энеидой во главе», как писал русский философ, богослов, литературный и музыкальный критик, композитор Владимир Николаевич Ильин. Эллинство добилось своего конечного триумфа (хоть «триумф» и римское понятие!), на 1000 лет пережив, в Малой Азии, римскую цивилизацию на италийской земле…