Готы

«Полчища скифских народов прорвались на двух тысячах судов через Боспор, прошли по берегам Пропонтиды и произвели жестокие опустошения на море и на суше, но, потеряв большую часть своих, вернулись назад. В сражениях с варварами пали императоры Деции, отец и сын; подверглись осаде города Памфилии[206], опустошено было много островов, вся Македония была охвачена пламенем, в течение долгого времени была в осаде Фессалоника[207], а также Кизик, взят был Анхиал и в то же время Никополь, который построил император Траян[208], как свидетельство победы над даками. После многих жестоких поражений с той и другой стороны разрушен был Филиппополь[209], причем – если верно сообщение историков – убито было в стенах города сто тысяч человек. Пришлые враги свободно бродили по Эпиру[210], Фессалии[211] и всей Греции; верховная власть была предоставлена славному полководцу Клавдию[212], но он пал смертью героя и прогнал их уже Аврелиан[213], человек дельный и строгий мститель за злодейства. После этого в течение продолжительного времени варвары держали себя спокойно и ничего не предпринимали, если не считать того, что изредка в течение последующего времени их грабительские отряды совершали губительные набеги на соседние с их землей местности» (Аммиан Марцеллин).

Кстати говоря, первые упоминания античных источников о разделении готов появляются как раз во время правления упомянутого выше Аммианом «славного полководца Клавдия» – императора Клавдия II Готского, к которому, кстати говоря, возводил свое происхождение первый христианский император Константин Великий. Античные историки упоминают, что в 256 г. вестготы, в числе готов, переправились через Дануб в его нижнем течении и вторглись в пределы Римской империи, наводнив сегодняшний Балканский полуостров. Исидор Севильский сообщает, что «почти пятнадцать лет они держали в своей власти Иллирик и Македонию», пока в сентябре 268 г. император Клавдий II не нанес вестготам поражение в битве при Наиссе (ныне – Ниш в Сербии), а император Аврелиан не изгнал их из Фракии и Иллирии. В 270 г. римские войска покинули провинцию Дакию, и вестготы расселились на оставленных римлянами территориях. Около 291 г. римский поэт Мамертин в «Панегирике», сочиненном в честь императора Максимиана, упоминает «тервингов, часть племени готов» (лат. Tervingi pars alia Gothorum), вступивших в союз с тайфалами для нападения на вандалов и гепидов. Тервинги, т. е. «люди лесов», «лесовики», «древляне», – раннее название вестготов (ср. с ранним названием остготов – гревтунги, «жители степей и грубых песков»). В начале VI в. наш старый знакомый Кассиодор, автор «Истории готов», переложенной и сокращенной вслед за тем другим нашим старым знакомым – Иорданом, переосмыслил эти названия и ввел в обиход новые, обусловленные географией, – «восточные готы» и «западные готы». Для магистра оффиций равеннского двора царя остготов Теодориха Великого новые названия отражали фактическое положение дел, ибо во времена Кассиодора вестготы контролировали запад Западной Римской империи – большую часть Пиренейского полуострова и Галлии, остготы же правили на территории Италии, т. е. на востоке Западной империи. Но об этом мы подробнее расскажем позже.

Нам не представляется необходимым, да и, честно говоря, возможным, перечислять в настоящей книге все готские военные походы и анализировать их результаты. Во-первых, ввиду уже упоминавшегося выше отсутствия у историков единого мнения об этнической принадлежности участников грабительских набегов «варварских дружин», лишь обобщенно именуемых «готскими». Во-вторых, ввиду того, что очередной римский наместник или император восстанавливал прежнее положение, отвоевывал захваченные готами римские земли, заключал с ними очередной мирный договор… и так – до бесконечности.

Дело в том, что достигнутому тогдашними готами определенному военному превосходству над римлянами весьма способствовали сотрясавшие Римскую державу постоянные гражданские войны, убийства императоров, провозглашение мятежными римскими легионами новых «солдатских» императоров и «антиимператоров» в разных пограничных провинциях и разгоравшаяся всякий раз с новой силой кровавая междоусобная борьба между самими римлянами, разумеется, ослаблявшая обороноспособность Римской державы. Вместо того, чтобы отбивать от всех ее границ всяческих «варваров», хорошо вооруженные и обученные, опытные римские легионарии[214] и ауксилиарии[215] гибли тысячами и десятками тысяч в битвах… не с внешними врагами, а друг с другом, во славу соперничающих претендентов на императорскую власть. И где было найти им замену? Только в «варварской» среде. В тщетных попытках «изгнать бесов силой князя бесовского» (Евангелие от Луки, 11, 15).