Гоу-гоу

Проявления той любви оказались настолько глубокими и самоотверженными, что Оля, предполагая, что сын есть симбиоз генной наследственности от Гарри и воспитательной расположенности от Удава, впервые испугалась за него: мальчик может просто покалечить себе жизнь, погибнуть в пучинах беззаветной любви. Удав услышал ее. Используя всю силу своего влияния, он добился, чтобы сын оставил девушку. Объяснения между отцом и сыном оказались бурными, но быстротечными. Все разрешилось, на удивление Оля, очень быстро: сын решительно отказался от своей пламенной любви, притом, что объективных оснований для разрыва — не было (девушка из приличной семьи, никаких угроз карьере Артура эта связь не сулила, до серьезных взаимоотношений было еще далеко). Это быстрое решение испугало Оля как бы с другой стороны, но еще сильнее. Какое-то время она пребывала в состоянии близком к прострации: ее сын, оказывается, безвольный и беспринципный человек, могущий с легкостью оставить того, которого приручил. Она поняла, что сын стал главной платой за ее личную свободу. До этого были и другие жертвы, но они несоизмеримы с жертвой материнской. Позже до нее доходили слухи, что бывшая возлюбленная Артура сделала аборт, но Оля уже не придавала этой сомнительной информации серьезного значения: мало ли что говорят. Оля быстро оправилась от всех переживаний, связанных с любовной историей сына. Тем более что в ее жизни всегда находились люди, которым можно было отвести душу… Вот, хотя бы…

— Однажды, через пару лет после того, как мы объединились с Филей, у меня появился один друг… — Оля значительно глянула на Никиту: — Я полагала, что настоящий. Это был спортсмен из столицы. В нашем городе, как ты можешь знать, неплохой гребной канал. Проводятся соревнования, в том числе международного уровня. Он часто бывал здесь, стал вхож в нашу семью, являясь некоторым украшением компаний. В то время он уже был призером нескольких чемпионатов страны по гребле. Очень амбициозный молодой человек, мечтавший о золотых медалях, профессиональном спорте, загранице, материальной обеспеченности, красивой жизни. — Оля немного задумалась, грешная улыбка коснулась ее губ. — Я считала, что это и есть новый тип спортсмена, в противовес нищим бессребреникам нашей юности, которые клали жизни на алтарь отечества, не получая ничего взамен, довольствуясь, так сказать, бестелесной славой. Знаешь, одно время я была твердо уверена, что все человеческие пороки от бедности. А стремящийся прочь от нищеты — уже благороден и богат. — Она помолчала. — Ник, я надеюсь, ты поймешь меня. Я раскрываюсь перед тобой, как перед братом, хотя не все, что я говорю, может положительно меня характеризовать в твоих глазах, понимаю. Я переступаю через себя… — Оля нервно засмеялась: — С этого момента, выходит, я преступница! Словом, я влюбилась в него. Но — особым образом, как влюблялась несколько раз и после того случая, правда, не так серьезно, точнее — совсем поверхностно. Наши платонические отношения, по моему мнению, никоим образом не влияли на мою семью. Для меня, как ты понимаешь, это была отдушина. Но Филя считал иначе. У нас с ним состоялся разговор, где каждый остался при своем. Ситуация находилась в согласии с нашей добрачной договоренности о свободе и светских приличиях, поэтому я была спокойна и неприступна. Но я недооценила своего мужа. Через несколько дней Филя, украшенный гримом, под которым явно проступал подглазный синяк, принес мне видеокассету, где запечатлелось его объяснение с моим поклонником. — Оля помолчала, наблюдая за реакцией Никиты. — Ты, должно быть, представил неистовую пикировку двух мушкетеров, с рукоприкладством, за немодностью шпаг? Нет, ты ошибся. Все как раз наоборот: очень спокойный разговор двух деловых людей. В этой, кстати, самой комнате, у камина. Где один сначала патетично упорствует, ставя во главу угла любовь и прочую чепуху, потом, не меняя позы, поднимает цену, а в результате, получив достойную, по его понятиям, сумму, превращается в побитого щенка и уходит, виновато виляя хвостом, с обещаниями не возвращаться. Тот, который заплатил, провожал его брезгливо-победной ухмылкой и нервным подергиванием глаз…На этом фильм прерывается… Меня чуть не стошнило.

Оля повернула голову, как будто ища чего-то: