Говядина

Если их и правда едят, то не поэтому ли Старец никогда не ел мясо? Может быть… их кормят друг другом? Но Беляк живо выкинул эту мысль из головы, потому что, как говорил ему учитель, во всем должна быть логика, а в скармливании говядинцам говядины не было ровно никакого смысла. Тогда что же с ними делали Мясники, если некий, несомненно, «видящий», написал в пещере об этом? Их убивали — это однозначно, но зачем, если не для еды? Для мыла? А что такое это мыло и неужели его можно сделать только из людей? Наверное, это жутко дорогая и редкая вещь, ведь, как говорил Старец, содержать говядинцев — не самое дешевое занятие: посмотреть только, сколько еды они съедают за день, а еще чистка загона, охрана, постройка этого места, в конце концов, тем более, если вспомнить, что женщин с детьми держали отдельно, а значит, такой загон не единственный у Хозяев.

Поэтому ли Старец ушел? Узнать, что с ними делают Мясники и унести этот секрет с собой? Неужели так делает каждый учитель после того, как передаст все свои знания ученику? «Ну нет, — сжимая до боли кулаки, подумал Беляк, — я так не поступлю». Он вглядывался в просыпающихся говядинцев, грязных, мерзких и никчемных, и думал, сможет ли разглядеть хоть в одном из них ученика.

3

Солнечные часы показывали два пополудни — время, когда Мясники приходят в очередной раз. Но сегодня они задерживались… Беляк уже было подумал, что он обсчитался, и сегодня не пятница, а только четверг, но тут черные ворота со скрипом открылись. Беляк мигом присел на корточки, спрятавшись за пушистым кустом, растущим на берегу горной речки.

Сегодня их было трое, а обычно приходило четверо. Интересно, имело ли это изменение какие-либо интересные причины, или неизвестный Хозяин просто заболел и не смог выйти на работу?

Мальчик облегченно вздохнул, увидев, что один из высоких объятых в черное Мясников уже тащил к воротам сопротивляющегося стадника. Это было отчасти удивительно, отчасти странно: говядинцы никогда не кричали, когда их уводили — им не хватало ума понять, что неизвестность — это страшно. Единственное, чего они боялись, и по вполне понятным причинам — это электрического забора. Этот малец, которому на вид было меньше десяти, не то чтобы орал, он даже не мычал, а просто отпирался от сильного непобедимого великана.

Беляк приподнялся в надежде, что увидел настоящее проявление Разума, даже не сразу сообразив, что выставил свою любопытную фигуру напоказ Хозяевам, да к тому же все равно уже не сможет помочь мальчишке и научить чему-нибудь. Он тут же вернулся в укрытие, не успев поймать взгляды оставшихся Хозяев. По крайней мере, он так думал.

Пот проступал по всему телу, и совсем не от жары. Мальчик волновался, что его заметили. Каждую пятницу к приходу Хозяев он уговаривал себя спрятаться в пещере, уйти туда, где даже днем темно, и куда ни один Мясник не заглянет, но каждый раз его тянуло наружу любопытство. Он завороженно смотрел на открывающуюся пасть стены, пытаясь отыскать путь к побегу, заведомо зная, что это невозможно. Его взгляд притягивали блестящие черные шлемы Хозяев, и он невольно старался разглядеть под ними человеческие черты, но это было бесполезно.

Стало тихо, ничего не менялось и не слышен был скрип закрывающихся ворот. Беляк удивился: так долго они не искали даже Старца… Мысль об учителе отозвалась скупой болью — единственным, на что способно сердце примитивного мальчишки. Боль потихоньку разливалась по телу, и Беляк не мог ее подавить. Он тяжело вздохнул и тут же замер: над ним нависла длинная тень, и это в два часа дня… Ну точно Мясник…

Беляк, обливаясь по́том, боялся поднять глаза, а тень так и стояла, почти не двигаясь. «Чего он ждет? — тяжело дыша, думал мальчик. — Ждет проявления Разума? Хочет, чтобы я посмотрел на него своими глазами? Увидеть там мои знания? Мой страх? Страх выдает меня… — Беляк опять глубоко вздохнул. — Значит, я должен посмотреть на него смело, как Старец. И уйти молча… тихо и незаметно… И я буду последним Видящим в этом стаде», — у мальчика навернулись слезы, а он-то думал что все их выплакал. Голова не поднималась, хотя, как казалось, он тянет ее вверх изо всех сил. Наконец, Беляк посмотрел на источник тени со всей злобой, на которую был способен.

Каково же было удивление, когда он увидел над собой полненькую фигуру мальчика лет восьми с любопытными темно-серыми глазами. Маленький незнакомец приподнял брови в вопросительном жесте, пока Беляк облегченно вздыхал, и громко замычал.

— Ты чего орешь?! — прошипел Беляк и заглянул за спину мальчишки.

Там один из Хозяев все еще озирался по сторонам, пока другие уводили парней, сегодня они забирали около дюжины.

Малец снова вопросительно промычал, оглядывая белые волосы Беляка и тыча пальцем в его новую (точнее, первую) набедренную повязку.

— Закрой рот, дубина! — вспомнив, как когда-то обзывал его Старец, мальчик почувствовал отчаяния, но ситуация заставляла взять себя в руки: за спиной мальчишки все тот же Мясник направил взгляд в их сторону.