Говядина

— Как кто? — Беляк сказал это слишком громко, наверное, потому что прекрасно знал ответ. Он повернулся к Мясникам, но они не обращали на него никакого внимания.

— Как Старец. Я видел, как его забрали. Он будто этого сам хотел.

Страшные воспоминания разбудили в Беляке все испытанные им в тот день чувства, и он понял, что его ученик все прочел по его лицу. Непонятно, как он этому научился, но Зазнайка умел угадывать настроение и мысли по глазам.

— Учитель, зайди в пещеру, — молил мальчик. Его похудевшая челюсть тряслась от волнения. — Ты же не оставишь меня.

Один из Хозяев двинулся в глубь стада, хотя его сподручные забрали уже двоих. Следя за ним, Беляк вдруг заметил шевеления над стеной, черную точку, которой там раньше не было, но когда парень вздернул голову, чтобы лучше посмотреть, никакой точки уже не было. Может, это была просто птица? Хотя за всю свою жизнь Беляк не видел ни одной живой птицы, только убитую и сваренную, а чаще всего даже разделанную на куски: ноги, крылья, грудка; голов птиц Беляк вообще ни разу не видел.

— Ты это видел, Беляк? — спросил Зазнайка. Он на секунду вышел из укрытия, но потом решил вернуться в тень.

— Что?

— На нас кто-то смотрел со стены, даю слово.

— Старец тоже говорил…

— Он идет! — громким шепотом предупредил мальчик, но так как его учитель не двигался, ему пришлось выбежать из темноты и затащить Беляка в укрытие. Благо, что он не особо сопротивлялся. Они, стараясь не шлепать по воде, добрались до излюбленного места Зазнайки и уселись в холодную воду.

— Когда-то ты меня сюда затащил, пряча от Мясников, — тяжело дыша от не отступающего волнения, сказал Зазнайка.

— Правда? — Беляк уже и не помнил. Его мозг занимали куда более важные, по его мнению, мысли.

— В день нашего знакомства, — кивнул мальчик, — мне тогда очень понравилась эта дыра в потолке. В ту секунду я как будто прозрел.

— Но на самом деле это случилось гораздо позже, — равнодушно добавил учитель.

— Ты очень злой человек, но я тебя прощаю — ты многое пережил.

В ту секунду Беляк был готов убить Зазнайку. Хотя он никогда об этом всерьез не думал, инстинкты подсказывали ему, что если засунуть голову мальчика в воду и не отпускать пару минут, он умрет. Руки так и чесались.

— Они ведь знают об этой пещере. Мясники, — через минуту сказал Зазнайка.

— Если бы знали — уже бы пришли за нами.

— А мне кажется, знают. Это ведь они построили загон. Или их… предки. Они должны знать.

— Тогда почему мы с тобой живы? Почему «видящих», которые были до нас, не схватили в этой пещере еще до того, как мы с тобой родились, и не заложили вход в нее камнями?

Зазнайка промолчал, и Беляк не без удовольствия счел это своей победой. Но оказалось, что ученик просто думает над ответом.

— Может, они что-то проверяют?

— Что?

— Не знаю… Появление разума из ниоткуда. Ведь когда-то давным-давно, когда все были «видящими» и существовали те миры из книг, разуму учили. А тут нас ничему не учат, но «видящие» появляются.

— Да? — Беляк привстал. Несмотря на всю раздраженность, он понимал, что ученик говорит дело.

— Да. Вспомни про мальчика-волшебника. Он поехал в…

— Школу, да, но он ведь поехал учиться волшебству, а не разуму. Эта книжка — выдумка. Этого никогда не было. Ее просто придумал какой-то очень умный человек и записал.

— Откуда ты знаешь?

— Мне Старец сразу сказал, а ему его учитель, а тому его учитель. Чтобы я не начал надеяться или пугаться, что существует мир кроме нашего. Понимаешь?

Зазнайка, конечно, понимал. Он всегда понимал больше, чем Беляк думал. В этом и была проблема их общения. Беляк знал, что не может дать Зазнайке ничего нового — ученик начал учить его, как только заговорил. Это было не просто неприятно или обидно, это было так плохо, отвратительно, что хотелось убить.

— Я понял. Но лучше бы наш мир был книгой, а мир того мальчика настоящим. Я бы хотел быть его другом…

Беляк раздраженно глянул на Зазнайку и отодвинулся:

— Ты что попало говоришь! Ерунду какую-то. Уйди от меня.

— Прости, Беляк, — было видно, что мальчик очень расстроился.

— Уйди.

Спорить было не о чем, и Зазнайка молча ушел из пещеры.

5

Почему-то именно в эту спокойную ночь у Беляка не хватило сил уснуть. Да, и такое бывает с настоящим человеком — ему необходимы силы, чтобы заставить себя не думать и погрузиться в сон.

Обычно он засыпал за пять минут. Если холодно, то чуть дольше. Но в эту ночь он решил пойти в тоннель с надписью. От луны исходил тонкий витиеватый свет, который неровно падал на стену. Послания было почти не видно. Через слово Беляк мог разобрать его, но он и так знал наизусть, что там написано.

Свернувшись калачиком и стараясь, чтобы ни одна из его конечностей не попала в прохладную воду, которой с каждым днем становилось все меньше, Беляк начал рассматривать буквы. Все менялось, проходили дни, за ними недели, месяцы и годы. Старец давно стал воспоминанием, Зазнайка, как оказалось, стал теперь учителем, а не учеником, а Беляк чувствовал себя ненужным звеном в цепи событий.