Говори и ты

* * *

Тому, кто встал перед дверью, однажды

вечером:
ему
я открыл своё слово —: я
видел, как он засеменил к подменышу-
полу-
мерку, к
брату, рождённому в измаранном
сапоге пехотинца,
брату с кровавым
бого-
удом, к
щебетуну.
Рабби, проскрежетал я, рабби
Лёв^{10}:

Этому

обрежь слово,
этому
впиши живое
Ничто в душу,
этому
раздвинь два
увечных пальца в спаси-
тельное благословение.
Этому.

. . . . . . . . . . . .

И захлопни дверь заката, рабби.

. . . . . . . . . . . .

И распахни дверь рассвета, ра- —

Мандорла {11}

В миндалине — что ждёт в миндалине?

Ничто.
Ничто ждёт в миндалине.
И ждёт там, и ждёт.

В ничто — кто ждёт там? Царь.

Там царь ждёт, царь.
И ждёт там, и ждёт.

Прядь у еврея не поседеет.

И твой глаз — куда ждёт твой глаз?

Твой глаз у миндалины ждёт.
Твой глаз, он ждёт у ничто.
Ждёт у царя.
И ждёт так, и ждёт.

Прядь людей не поседеет.

Пустая миндалина царски синеет.

* * *

Прильнув щекой к Никому —

к тебе, жизнь.
К тебе, обретённая обрубком
руки.

Вы, пальцы.

Далеко, в пути,
на перекрёстках, нечасто,
отдых на
освобождённых фалангах,
на
пылевой подушке Однажды.

Одеревеневший сердечный запас:

едва тлеющий
любви, лампады служитель.

Малое пламя половинчатой

лжи пока ещё есть в той
или этой
скоротавшей в бессоннице ночь п'oре,
к которой вы прикасаетесь.

Наверху звон ключей,

в дереве
дыханья над вами:
последнее
слово, на вас поглядевшее,
теперь должно остаться и быть наедине.

. . . . . . . . . . . .

Прильнув щекою к тебе, обрубком
руки обретённая
жизнь.

* * *

Двудомный^{12}

, ты вечен, ты не-обживаем. Потому
мы строим и строим. И потому
оно продолжает стоять, это
жалкое ложе, — под ливнем
оно стоит.

Иди, любимая.

То, что мы ляжем здесь,
станет перегородкой —: Ему
тогда достанет себя самого, вдвойне.

Позволь ему, он

станет цел из половины
и сноважды половины. Мы,
мы постель в ливне, да
придёт он и насухо нас переложит.

. . . . . . . . . . . .

Он не придёт и насухо нас не переложит.

Le Menhir {13}

Растущая

серость камня.

Серый, без-

глазый, ты, каменный взгляд, с тобой к нам
вышла земля в человеческом образе
на дорогах тёмно- и белопустынных,
вечером, перед
тобой, расщелина неба.

Отвергнутое, свезённое погрузилось

за сердечную спину. Морская
мельница стала молоть.

Светлокрылая, ты висела, утром,

между дроком и камнем,
малая пяденица^{14}.

Черны, цвета

филактерий^{15}, таковы были вы,вы, вторящие
молитве стручки^{16}.

* * *

Что случилось? Камень из глыбы.

Кто проснулся? Я и ты.
Речь и речь. Со-звёзды. При-земли.
Нищи. Открыты. Родны.

И куда ушло? В недозвучие.

С камнем и нами ушло двумя.
Сердце и сердце. Тяжко везучие.
Тяжелее став. Легче живя.