Говори со мной по-итальянски

Сейчас ее английский, и впрямь, стал лучше: на юридическом факультете создалась небольшая английская община. Многие выбрали этот университет не потому, что он один из лучших в Риме и второй по дате основания, а потому, что в самом крутом универе Рима — «Ла Сапиенца» — их не приняли. По разным причинам: для кого-то не нашлось места, кто-то не прошел по баллам и уровню знаний итальянского языка. По слухам, знаменитый Лукас Блэнкеншип вместе со своей вечной компанией когда-то учился в стенах университета «Ла Сапиенца», но ребята были исключены оттуда за серьезную драку, после чего их отцам пришлось немало договариваться, чтобы не иметь проблем с законом.

Лукас, Маркус и Дейл — как что-то целое и не разъединимое — были приняты в «Тор Вергата». Пьетра рассказывала, что поначалу никто не надеялся, что они продержатся здесь, но, как ни странно, все было достаточно гладко до недавнего шумного конфликта с Алистером Шериданом и его бандой.

— Сеньорита? — Из мыслей меня внезапно выдергивает взрослый женский голос.

Я моментально разворачиваюсь в направлении, откуда он послышался. На меня смотрит женщина лет пятидесяти.

Вероятно, она — одна из преподавательского состава. Очки в узкой оправе, кажется мне, делают ее моложе и добавляют строгому лицу мягкости. Держа несколько тонких книг в одной руке, она слегка грозной походкой надвигается на меня. Я же стою, словно пригвождённая к этому месту.

— Нужна ли вам помощь в поисках нужного кабинета? –

Поправив свою короткую стрижку со свежим, чего нельзя не заметить, мелированием, она не дожидается ответа и протягивает ладонь вперед. — Какой курс? Первый? Будьте добры, ваш студенческий билет.

Я мгновенно теряюсь, не зная, что ответить на это, хотя должна бы уже что-то сказать. Но получается только негромко лепетать, еле шевеля губами. Находясь в абсолютно некомфортной ситуации, я впадаю в панику, и столько раз уже ругала себя за это — все равно ничего не меняется.

— Прошу прощения, — начинаю нервно и едва слышно, — но я ещё не забирала свой студенческий из секретариата.

Эмоциональная итальянская, — без всяких сомнений, — преподавательница, взмахивает руками, громко опуская их по швам. Одна книга в мягкой обложке чуть не упала на пол, но собеседница, обладающая быстрой реакцией, зажала ее между своей широкой ладонью и упитанным, массивным бедром.

— Так чего вы ждете, сеньорита? — укоризненно вопрошает она.

Не входя со мной более в дискуссию, женщина в темно-зеленом брючном костюме разворачивается на месте и стремительно покидает данное крыло университета. Я слышу, как она продолжает ворчать, свернув за угол:

— Первый курс!.. Первый курс…

Еще какое-то время я смотрю ей вслед, пока сама не заставляю прийти в себя и начать, наконец, искать нужную аудиторию. Я нахожу ее в правом крыле — это самая последняя дверь, расположенная возле большого французского окна в коридоре. Как только вхожу внутрь, меня встречают несколько сотен пар глаз. Без всяких преувеличений! Мария Коста, стоящая у огромной доски во всю стену, прекратила говорить, тоже обратив свой взгляд на меня. А вместе с нею это сделала незнакомая мне женщина, что расположилась за столом педагога. Она отвернула свое лицо от многочисленных студентов и полностью сконцентрировалась на мне одной.

Большей неудачницей я себя давно не чувствовала.

Понятно, почему я так хотела учиться на одном факультете с лучшими подругами. И почему я так переживала, что буду совсем одна среди целой толпы незнакомцев. Словно, впрямь, только что поступившая. Хотя это ведь можно так назвать, если взять в счет тот факт, что весь первый курс я ни разу не переступала порог универа.

Не выдавая наших хороших теплых отношений — невольно или целенаправленно, я так и не поняла — Мария указывает на просторные ряды сплошных парт, которые полностью забиты.

Но несколько мест я все же высматриваю.

— Прошу вас, сеньорита Мадэри, — чинно обращается Мария ко мне, убирая назад длинные черные волосы. — Присаживайтесь. Я благодарю ее и киваю. Быстро по ступенькам поднимаюсь вверх и выбираю себе место в конце у окна, между миловидной веснушчатой девушкой и парнем с синими волосами. Он смотрит на меня, когда я сажусь рядом с ним, и я, при взгляде на него, запоминаю каждый пирсинг на его идеальном овальном лице. Линзы выдают слишком яркие глаза. Точнее, их цвет — что-то вроде серебристого. Черная помада на красивых губах и выбритые виски, как ни странно, придают ему некого обаяния. Не думаю, что смогла бы увлечься таким парнем, но он всерьез симпатичный.

Пока Мария вместе с коллегой просвещают собравшихся о серьезности обучения на втором курсе, девчонка слева решает, что сосредотачиваться на этом — плохая идея. Она сразу мешает мне слушать, протягивает миниатюрную ладонь, крутит пальцами кончики прямых коричневато-красных волос и улыбается не только губами, но и невероятно голубыми глазами. Кажется, что они прозрачные. Чистые, как вода в источнике.

— Кьяра Франко, — представляется она, пожав мне руку.