Говорящая с призраками

Спрятав кувшины в седельную сумку, Шиан некоторое время смотрел на них, пытаясь понять, довезет ли в целости до дома.

– А вы вот… – заговорила старушка, протягивая тряпицу, которой недавно протирала глиняные бока. – Положите между ними, так и довезете.

Поблагодарив ее, маг воспользовался советом, затем быстро осмотрелся. Заприметив жандарма у выхода с рынка, Шиан поманил того к себе, стягивая капюшон с головы. Поначалу дежурный не отреагировал на призыв, пока не рассмотрел лица подзывающего. Даже в неверном свете уличных фонарей маг сумел заметить, как у жандарма нервно дернулся кадык.

– Узнал? – для проформы уточнил Шиан.

– Так точно, ваша милость! – ответил тот, вытягиваясь во фрунт.

– Проводишь тору до самой двери, – распорядился Шиан, указав на старушку. – А завтра дождешься вместе с ней человека из моего дома. Отвечаешь головой!

– Так точно! – рявкнул жандарм, заметно спав с лица.

Теперь ему не удастся поживиться с золотого нищей старухи! А ведь он уже успел мысленно его потратить. Но против Ледяного дракона не попрешь. Ради одной монеты, пусть и золотой, лишаться головы ой как не хотелось. Да и своих стоило предупредить. Вот же не свезло! И чем этому… уважаемому тору приглянулась обыкновенная нищенка?

Недовольно поджав губы, жандарм все же сумел вполне вежливо попросить старушку указать ему дорогу. Но Шиан этого уже не видел. Выехав за пределы рыночной площади, он наконец направился к дому, попутно раздумывая, зачем остановился и купил молоко. Ведь терпеть его не мог с того самого времени, когда еще совсем мальчишкой заставляли каждое утро пить эту сладковатую белую жидкость. Пожалел? Решил сделать доброе дело? Но ведь всех все равно не спасти, это Шиан усвоил давно. В столице, да и во всем королевстве, полным-полно нищенствующих старух, голодных сирот и инвалидов, отдавших здоровье на службе стране.

Возможно, сумей они сегодня обнаружить пропавших, и маг не поехал бы через рынок. Не встретил бы бедно одетую молочницу и не купил бы столь ненавистное ему молоко. Но горечь и злость от проигрыша разъедали грудь, требуя сделать хоть что-то. И Шиан нашел выход. Пусть всего лишь одной бедной женщине, но он поможет, обеспечив возможность заработать. Почему-то маг не сомневался, что тот золотой не будет прокучен в ближайшем кабаке, а пойдет на благое дело. Эта мысль неожиданно отозвалась теплом в сердце и самую малость примирила с неудачей, чтобы можно было с новыми силами приняться за поиски.

Дома его поджидал немного сонный дворецкий. Приняв плащ, он хотел пожелать хозяину хорошо отдохнуть, когда тот ошарашил его рассказом о том, что нашел нового поставщика молока.

– Но… Как же так? – пробормотал растерянный дворецкий. – Зачем же вы…

– Опасался, что тора Вирк не вытерпит и пойдет лично разбираться с молочниками, – пошутил Шиан, поднимаясь на второй этаж. – Тогда за убийство в особо жестокой форме ее пришлось бы отдать под суд, и я мог лишиться отличного повара. Это не дело! Нет, не дело…

Дворецкий так и остался стоять у лестницы, бережно прижимая к себе плащ господина и вслушиваясь в затихающий голос, пока не раздался звук закрываемой двери. Только тогда престарелый слуга перевел дух. Он знал среднего сына министра Хайвера почитай лет пятнадцать, поэтому без труда догадался, что у господина препаршивейшее настроение. Только в таком состоянии глава отдела внутренних расследований мог совершать необдуманные и несвойственные ему поступки. Тихо повздыхав, дворецкий орлиным взором оглядел холл и мысленно сделал пометки для горничных. А то перила уже не так блестят, да и ковровую дорожку не мешало бы почистить. А в углу, около картины, изображавшей озеро Вздохов весенней порой, и вовсе паутина поселилась. Или показалось? Нет, точно висит!

Бормоча под нос, как распустилась младшая прислуга, старик направился в сторону кухни. Надо рассказать последние новости торе Вирк. Пусть приготовит для их молодого господина что-нибудь из его любимых блюд.

Эллария сидела в роскошной гостиной одного из столичных отелей и смиренно выслушивала рыдания тети Роринды вперемешку с обвинениями. Тетушка часто устраивала сцены с театральным заламыванием рук и красиво блестящими от слез глазами. Вот только сейчас ее нельзя было назвать утонченной и элегантной. Золотистые волосы растрепались, лицо опухло от слез, под глазами залегли тени. Исчезновение любимой дочери стало для нее сильнейшим ударом.

– Как ты могла? – сквозь всхлипы упрекала она. – Я доверила тебе свою дочь…

– Роринда, хватит, – не выдержала мать Элларии, приехавшая вместе с золовкой в столицу первым же экспрессом. – Вины моей дочери в том нет. Не нужно было идти на поводу у Энфарии и отпускать ее одну.

– Но Лали здесь тоже совершенно одна! – взвизгнула тора Сверк. – Так почему с ней все в порядке?

– Ты пытаешься обвинить мою дочь в том, что ее ни разу не похитили за это время? – холодно уточнила Сантра Резнак.